Самозванец. Повести и рассказы

Георгий сидел на качелях и курил, выпуская дым из носа. А напротив него стоял, опираясь на трость, длинный седоусый старик из соседнего подъезда. Ася помнила этого старика. Великое количество лет назад он преподавал скрипку в музыкальной школе. Обладал он чудовищно ловкими пальцами. Этими пальцами старик часто перебирал неимоверно длинные четки, составленные из девяносто девяти фасолинок, на каждой из которых была черная буква «о». Ася напрягла слух, но старик говорил тихо. Тогда Ася принялась читать по губам, благо их хорошо было видно под шевелящимися усами. Собственно говоря, старик произносил слова и усами тоже, приблизительно слово через три.

— В мои годы, — говорил старик, — старости не было вообще, а в смерть никто не верил. Гибли от пули, от шашки, от веревки гибли — но не от смерти. Мой дед, например, вообще не умер — его на плечах унес черт. Десять лет после этого в каждом третьем арбузе с его бахчи находили золотую монету... Черт исключительно любил нашу семейку. Мою прабабку Антонину Пжельскую он укусил за пиз...у, за то, что она переспала с ксендзом. Все, кого она нарожала после этого, погибли, утонув в речке Бобровице. Все по очереди. Ее самое, когда ей исполнилось двадцать девять лет, турки посадили на кол. Через три часа после кончины она превратилась в мужчину. Турки из страха сожгли тело прямо на колу...

Георгий сказал что-то, но его лица видно не было. Ася видела только, как под рубашкой шевелятся его костлявые лопатки.

— Память — странная штуковина, — отвечал ему старик, шевеля пальцами в воздухе, будто пытаясь его посолить. — Если девушка, проведя с тобой ночь, запомнит ее точь-в-точь как ты, то ты в свою очередь забудешь эту ночь быстро и навсегда. Зачем обоим помнить одно и то же?

Ася уже приняла решение. Надев сарафан на голое тело, не обуваясь, она выскочила на лестницу. Напротив ее двери, облокотившись о перила, стоял мужчина, с которым она была полчаса назад.

— Куда собралась? — спросил он, прищурясь.

— Тебе-то что? Изыди, приятель, — стараясь быть спокойной, ответила Ася.

— Так нечестно. Я ни в чем перед тобой не виноват, — сказал он. — Мне, ты уж прости, не хочется в небытие. Там, видишь ли, тоскливо.

— А ты найди другую дуру. Дур много.

— Ты не понимаешь. Думаешь, мне не известно, кто ожидает тебя во дворе?

— Испугался? — Ася облизнула губы. Ей очень польстило, что этот лощеный красавец-мужчина нервничает и выглядит идиотом.

— Ты знаешь, что произойдет с тобой, если ты выйдешь к нему?

— Догадываюсь.

— Хватит дурочку валять. Идем домой. Ты думаешь, он настоящий? А ведь настоящий-то — я! Это он — самозванец, миф, принц на коне блед. Он ведь смерть твоя! Я его узнал.

Ася глянула на него широко раскрытыми глазами и сказала:

— А ведь ты действительно умнее меня.

Мужчина улыбнулся, удовлетворенно вздохнул и шагнул к ней, пытаясь обнять. Но Ася, неожиданно даже для себя, проскочила под его руками и легко побежала вниз, шлепая босыми ногами по бетону.

Выбежав из подъезда, Ася в два прыжка достигла цели и рухнула перед Георгием на колени.

— Забери, забери меня отсюда! — кричала она, вцепившись руками в холодные поручни качелей.

Георгий дико глянул ей в лицо. Старик, стоявший рядом, захохотал.

Мужчина, вышедший из подъезда следом за Асей, приближался к ним не спеша. Подойдя ближе, он хмыкнул, опустив руку в карман пиджака, и встал, расставив ноги.

— Привет честной компании, — сказал он. — Я на два слова. Не возражаешь? — обратился он отдельно к Георгию. Тот молчал. — Значит, не возражаешь. Ну что ж, к делу... Зачем тебе она?

— Она мне снилась, — сказал Георгий, кривя губы.

— Только и всего? Забавно.

— Ничего забавного. Как видишь, я на этот раз никого не неволю. Она все решила сама.

— Ты вообразил,, что на тебя не найдется управы? А я, исключительно из вредности, возьму и назову сейчас твое настоящее имя. Я его знаю, мы ведь почти родственники, а? Что тогда с тобою будет?

— Ты не посмеешь, — сказала Ася.

— Сама спасибо скажешь потом. Итак, я считаю до трех. Или ты исчезаешь сам, или... Раз!

Тут Ася, страшно закричав, кинулась на него. Они повалились на землю.

— Ах ты... — шипел он. — А ну сейчас же...

Он ловко вывернул ей кисть руки. Ася вскрикнула. Мужчина, придавив ее к земле, вскочил. Правое его веко дергалось.

Луна голубым серебром заструилась по длинному узкому клинку, который извлек из трости старик-сосед.

— Пся крев! — коротко сказал он и, сделав стремительный выпад, пронзил мужчину насквозь.

Когда убитый упал, старик обтер клинок о его пиджак и спрятал оружие обратно в трость.

— Точно в сердце, — сказал он. — Совсем как в двадцать втором, в Варшаве... Я унесу труп к шоссе и оставлю на обочине, — объяснил он свои намерения.

— Смотрите, чтобы вас не увидели, — сказал Георгий, поднимая Асю на руки.

— Учи ученого, — хмыкнул старик.

— Нам пора, — сказал Георгий.

— Да, — сказал старик. — А я как же?

— Ждите, — ответил Георгий, — ждите своей пули или шашки. И вообще, спасибо, конечно, за доверие, но вы меня с кем-то спутали. Все трое.

Старик пожал плечами.