Самозванка. Кромешник

Местечко для подобных сцен не подходило, ибо предваряло выход на казарменный двор. В смоляной духоте открытые очаги исправно коптили своды, сгущая тени по углам. Среди солдат, греющихся у жаровен, и сноровистых слуг вести задушевные беседы не хотелось. Тем более, праздные гвардейцы уже заприметили Адалинов и начинали исподволь прислушиваться. А свора неопрятных пегих кобелей чем-то неаппетитно похрустывала в соломе, перемешанной с духмяной травой, и рычала.

Презрев обычное здравомыслие, Фладэрик заговорил. Вкрадчиво и, как сам он надеялся, убедительно:

— Послушай. Сейчас совсем не то время, чтобы без дела мотаться по дорогам. За пределами долины опасно. И, очень возможно, нас ждёт война. После смерти отца именно я возглавляю наш род, я старший, Хозяин и глава семьи. Мне решать, кто и где будет находиться. Я хочу, чтобы ты был тут. Оставь романтику трубадурам. Мечты о подвигах хороши лишь в качестве досуга, и то дозированно. Мир за пределами долины куда как приземлённее, чем твои на его счет соображения.

Радэрик побелел и молчал, но подбородок вздёрнул решительно и даже вызывающе:

— Если будет война… с чего ты взял, что здесь мне безопаснее?

— Первое, что приходит на ум — азы стратегии и тактики, — хмыкнул старший Адалин. — Есть возражения? — Судя по непримиримому выражению лица, возражения ещё как были. Но высказать их отрок не успел. — Я съезжу в Адалин, проверю, что к чему. Не хочешь сидеть в Розе — милости просим. Возвращайся в домен, займись хозяйственными делами.

Радэрик буквально задохнулся от очередной несправедливости и, кажется, с трудом припомнил родную речь:

— То есть… теперь ты вообще запрёшь меня в Адалине? Что происходит? Ты… к чему готовишься?

— К тому самому, Радэрик, — не стал вилять Упырь. Только глаза сузил и понизил голос. — Что за манера пререкаться со старшими? Этому теперь в стенах Стударма менторы обучают?

Вампирчик, тряхнув подвитой шевелюрой, мрачно насупился и забурчал под нос едва слышно:

— Прости. Я не собирался тебе перечить. Просто… Фладэрик! Я так мечтал об этом.

— О чём? — старший Адалин с кривой ухмылкой вглядывался в воплощение обманутой добродетели. — О ночёвках по оврагам? Поселянах с факелами и кольями? Хватит еще на твой век приключений. Обычай велит после принесения клятв с полгода трон покараулить. И ты покараулишь, как и все.

Глава 5. Конные и оружные

Упырь отвернулся, устало растёр переносицу, на мгновение отпустил воображаемую узду. И будто впервые увидел вокруг холёные физиономии «верных сынов долины», полублаженных отпрысков дряхлеющей аристократии, надменных в своей подлости выскочек, витавших в облаках кутил и зубоскалов Стяга, охочих до пестроты двора. Волшебное собрание злоумышленников всех мастей, сборище точёных масок прекрасно оттенял пыльный, прогорклый от сотен чадных факелов и благовонных чаш, неистребимый хлад замковой утробы. Навье не вызывало тёплых чувств.

Каменная Роза, тяжеловесное, обрюзгшее исчадие древних зодчих, дряхлела и крошилась под пышной паволокой цветов и гобеленов, как ветхая вдова под толщей белил. Фладэрик, чернее тучи, брезгливо посторонился от рыщущих по полу в поисках нерасторопных крыс придворных гончаков и сердито скрипнул челюстями. Соплеменники друг друга игнорировали, но Упырь с первого взгляда определил сразу с полдюжины активно прислушивавшихся к прилюдной размолвке Адалинов.

— Брат, — нерешительно позвал оставленный без внимания Радэрик, оправляя аксамитовый кафтан. Он тоже зыркал по сторонам, но выглядел смущённым. Прикидывал впечатление, произведённое на будущих соратников по Стягу, розовел ушами и мечтал половчее провалиться под пол. — Фладэрик. Мне идти с тобой?

— Как хочешь, — небрежно бросил старший Адалин. — Князь весть, где этих Джебриков нынче носит…

Носило Джебриков не так чтоб уж очень далеко: как быстро выяснил Упырь у витязя с физиономией поосмысленнее, старший Корнэль занемог ногами ещё с начала сеченя и отпросился в поместье, а подчинённых препоручил заботам сына. Почему Ирджи, исполнительный и усердный, теперь совмещал обычные обязанности с административными. Разрывался между казармами, разъездами и бесконечными «советами», затеваемыми опальным Аманиром с усердием, достойным лучшего применения.

В данный момент командир грызся с окольничим, Масьяжем Войнчем, одним из подпевал старшего Орэндайля, ведавшим снабжением Стяга. Беседа получалась прелюбопытная.

Старший Адалин, обнаруживший парочку в арке врат промеж дворами над неаппетитной бочкой, кокетливо прикрытой от посторонних глаз дерюгой, замер в отдалении и прислушался к скандалу.

Спор касался оскорбительного расточительства «не одного такого умного» командира, вздумавшего затребовать из казны дополнительных ресурсов. Да ещё посмевшего пенять на негодный провиант, ниспосланный от щедрот в качестве довольствия.