Самшитовый город / ВИКС-2.1

Я кивнул. Рыжая, пожалуй, больше всех радовалась, когда Месть откинула копыта, но эмоциональный запал давно прошел, злость и мстительность поутихли. Наша лучница вообще девушка отходчивая, обиду долго в душе не держит. За что и лю… ценю. А смотреть на останки блонди там, возле края пропасти, и впрямь было неприятно. Пусть она – наш противник, и немало нам насолила, но… Не хотел бы я, чтобы мое тело выглядело после гибели настолько неприглядно. Красивая девушка превратилась в кусок окровавленной плоти. Что-то в этом неправильное. Кстати, в найденном на останках колчане стрел не нашлось. Стрелы могли вывалиться по дороге, пока голем почем зря тряс тело хозяйки, но, скорее всего, колчан опустел ещё до её гибели. Тогда становится понятнее, почему Алиса медлила с зачисткой следующей ТС. Лишившись стрел, Месть для компенсации нехватки боеприпасов растила из голема машину для разрушения. И всё равно не преуспела, так как одиночки здесь не выживают. Ей нужно было это понять раньше, и осталась бы жива. Жаль. Чисто по-человечески.

– Бывает, когда эмоции преобладают над разумом, человек не в состоянии остановиться, даже если понимает, что может вести себя неразумно, – негромко обронил Гонор, с задумчивым видом похлопывая палицей по ладони.

– Это ты такую мягкую формулировку подобрал, желая сказать, что она спятила? – съязвил я.

– Она не спятила, – упрямо покачал головой клирик.

– Угу. Она просто тебя убила, – фыркнул я. – И несмотря на это, в твое отсутствие мы пытались с ней говорить снова. Вполне разумные доводы приводили. Увы, на нее это не действует.

– Так и я об этом. Некоторые слышат лишь то, что желают слышать.

– Ну а как тогда быть, философ ты наш?!

– Не можешь изменить проблему, измени отношение к этой проблеме. Например, будем считать Месть инструментом, с которым произошла… поломка. Не сможем её починить, отправим в пыльный ящик.

– Вот как? Полагаешь, эти метафоры действительно облегчат дело? Если человека считать вещью, а его убийство – отправкой в чулан, то все станет проще?

– Ну и чего ты добиваешься, все усложняя? – слабо усмехнулся клирик. – Или только у тебя монополия на особую чувствительность? Алису ведь даже не ты убил. А я, на минуточку, был причиной гибели Кирпича. Поделиться, что я ощутил в тот момент?

– Ладно. Извини…

– Когда убиваешь такого же, как ты сам, – насупившись, продолжил Гонор, – в тебе... словно что-то умирает, Филин. Неприятное чувство. Почти такое же неприятное, когда умираешь сам.

Мда, он прав. В смерти и воскрешении ничего приятного действительно нет. Мне самому только недавно перестали сниться кошмары.

– Понял, – я примирительно выставил ладони. – Будем гнобить броненосцев, а существа разумные пусть дохнут без нашего участия.

Тихий шелест крыльев, и на мое колено увесисто плюхнулось мохнатое создание кило под пять. Острые когти легко пробили кожаную штанину, болезненно впившись в кожу. Я зашипел и уже поднял было руку, чтобы прогнать Задиру прочь, но крылан стремительным движением распахнул пасть, полную игловидных клыков, цапнул с краю шампура кусок скворчащего мяса – аж брызги жира полетели во все стороны, и сразу перелетел поближе к хозяйке. Выругавшись, я едва успел подхватить шампур, чуть не упавший костер.

Задира и раньше выглядел как исчадие ада в миниатюре – красные глаза, зубастая пасть, когтистые лапки и не менее когтистые крылья, а сейчас окреп и заматерел, увеличившись вдвое. На плечо Рыжей он больше не садился, опасаясь навредить хозяйке заметно выросшими когтями. Зато с остальными, в случае чего, не особо церемонился. Но я не в обиде. Надо признать, что как весьма полезная разведывательно-боевая единица, свою кормежку он отрабатывал на все сто.

– Любит он тебя, Филин, – рассмеялась Рыжая.

– Ага, конечно, – я тоже не удержался от смешка. – Мясо он мое любит, а меня по-прежнему на дух не переносит. Защитничек.

– Так это же хорошо, Филин, – Гонор издал нечто, смахивающее на ослиное ржание. – Признание кулинарных заслуг, как-никак, раз даже пет твоей стряпней интересуется.

– Знаешь, Гонор, ты неизменно радуешь звуком своего голоса, когда веселишься, – не остался я в долгу. – У тебя просто чудесный смех. Проверь-ка уши – ещё не подросли, чтобы соответствовать любимому нами образу?

– Какому ещё образу?

– Копытному.

– Поговори мне ещё, юморист.

– Слышь, Каспер… – ухмыльнувшись, я перевел стрелки на нашего нового соклановца, пламя костра выхватывало его лицо из темноты слева от меня бледно-желтым пятном, из-за своей странной внешности он казался форменным привидением. – А что почувствовал ты, когда прикончил Месть? И вообще, чего ты как не родной, всю дорогу молчишь? Расскажи о своем Лике. Любопытно же, чем твоя песочница от нашей отличается. Про нашу мы ведь тебе уже рассказали.

– Я не просил, – ровным тоном ответил “клинок”.