Самураи. Первая полная энциклопедия

Не были для самураев характерны и стихи религиозного содержания во славу Будды, не говоря уж тем более во славу Христа. Или, например, такие, в которых рассказывалось о переживаниях рыцаря-крестоносца, готового пойти в Крестовый поход в Палестину. Так что никто из японских поэтов-самураев выспренным слогом Будду не славил и не говорил, что «без него ему не мил белый свет». Подобного «душевного стриптиза» самураи просто не допускали! А вот европейские их собратья по мечу – да сколько угодно!

Смерть нанесла мне страшный вред,
Отняв Христа.
Без Господа не красен свет
И жизнь пуста.
Утратил радость я свою.
Кругом – тщета.
Сбылась бы разве что в раю
Моя мечта.
И я взыскую рая,
Отчизну покидая.
Пускаюсь я в дорогу.
Христу спешу я на подмогу[42]

.О, рыцари, вставайте, настал деяний час!
Щиты, стальные шлемы и латы есть у вас.
Готов за веру биться ваш посвященный меч.
Дай сил и мне, о боже, для новых славных сеч.
Богатую добычу я, нищий, там возьму.
Мне золото не нужно и земли ни к чему,
Но, может быть, я буду, певец, наставник, воин,
Небесного блаженства навеки удостоен[43].

А теперь посмотрите на образцы поэзии эпохи Эдо, эпохи мира (хотя они мало чем отличаются от тех, что были написаны, например, в период Сэнгоку!) и, без преувеличения, расцвета японской культуры. Вот, например, какие стихи писал Мацуо Басё (1644–1694), признанный мастер рэнга и создатель жанра и эстетики хокку, родившийся, кстати, в самурайской семье.

На голой ветке
ворон сидит одиноко.
Осенний вечер.
Как стонет от ветра банан,
Как падают капли в кадку,
Я слышу всю ночь напролет.

Хаттори Рансэцу (1654–1707) – поэт школы Басё, о котором тот высоко отзывался, также родился в семье сильно обедневшего самурая, в конце жизни стал монахом, но писал отличные стихи в жанре хокку.

Вот листок упал,
Вот другой летит листок
В вихре ледяном[44]

.

Что тут можно еще добавить? Ничего!

Комната для чайной церемонии.

Глава 36 Самураи и чай

Верещанье цикад.

Со мною чай распивает
тень моя на стене…

Маэда Фура (1889–1954)[45]

Поскольку любой рассказ о японских самураях это прежде всего рассказ о воинах, то неудивительно, что у кого-то может поневоле создаться впечатление, что они только тем и занимались, что фехтовали на своих замечательных мечах, пускали стрелы в цель и рассматривали свои пышные доспехи, дабы они всегда были готовы к бою. Ну, может быть, еще в часы редкого досуга либо перед смертью они писали стихи, причем очень короткие, а все мысли у них были только лишь о смерти, ну и еще немного о том, как бы это получше «уйти». На самом деле это совсем не так. Многие самураи вообще меча в руки не брали, понимая учение Будды буквально. Другие же, хотя и прославились военными подвигами, отнюдь не были мрачными убийцами и кровожадными маньяками, которые только тем и занимались, что в накидках хоро таскали своим господам отрубленные головы врагов десятками.

Да, действительно, японцы и сегодня, несмотря на стремительный ритм своей жизни, не забывают поразмышлять о бренности всего сущего и о смысле жизни. Однако у них вот уже более тысячи лет существует традиция, называемая ханами – ежегодное японское любование цветами. Причем традиция эта возникла в Японии еще в период Нара (710–784), то есть очень давно.

И, разумеется, то, каким самурай был на поле боя и каким в мирной жизни, представляло собой большую разницу. В мирное время самураи точно так же, как и все, вставали по утрам и ложились спать вечером. Много времени они уделяли своему туалету, например прическе, поскольку она говорила об их статусе. Могли подолгу любоваться цветами или просто смотреть на закат, то есть обладали развитым чувством прекрасного, но могли и от души посмеяться на представлениях театра кабуки, порой напивались сакэ, любили пошалить с женщинами и даже плотно покушать. То есть они были вроде бы обыкновенными людьми и в то же время не совсем обыкновенными, поскольку жили в стране не совсем обычной по своим природным условиям, и не вполне обычным, на взгляд тех же самых европейцев, было и их воспитание.

Японский чайный домик.