Самые близкие

Он кивает, и я чуть ли не визжу от радости. Выхожу на улицу и, оббежав внедорожник, открываю дверь с водительской стороны. Ковалёв занимает мое место, а я сажусь на его. Кладу руки на руль. Восторг наполняет каждую клетку. Осматриваю приборную панель, провожу по ней пальцем. Столько кнопок, с ума сойти!..

— Она и летать умеет? — шучу.

— И даже плавать, — подхватывает Андрей.

Я тут же срываюсь с места и вклиниваюсь в поток машин.

Кайф! Как же этого не хватало! Рождение Бусинки меня, безусловно, изменило, но внутри я все та же Яна, которая обожает водить машину, заниматься фотографией и по-прежнему сходит с ума по своему брату. О связи с которым теперь знают все…

После разговора с отцом стало легче. Возможно, папа до конца так и не примет мой выбор, но что я могу поделать? Как заставить сердце любить какого-то определенного человека? И получится ли? Любовь либо есть, либо ее нет. И как же прекрасно, когда она взаимна.

В какой-то момент полностью расслабляюсь. Если бы не бесконечные светофоры, было бы еще лучше.

Замечаю, что Андрей не сводит с меня глаз. По коже бегут мурашки от того, что я в них вижу. У родителей я всегда была на первом месте и часто ловила на себе вот такие восхищенные взгляды. Но то, что сейчас в глазах Ковалёва… Это намного сильнее и трогает до глубины души.

— Как бы ты описал свои чувства ко мне?

Андрей громко хмыкает, а я, затаив дыхание, жду ответа.

— Сейчас или в общем?

— А они всегда разные?

— Всегда. Там огромный спектр.

— И в какой момент твои чувства были сильнее всего?

Он задумывается.

— Было несколько переломных моментов. Первый — когда тебя мой сосед обидел. Даже не думал, что я способен на такую ярость.

— А второй?

— Когда осознал, что тебя тоже влечет ко мне. Было очень сложно держать себя в руках после этого.

— Как сейчас? — подначиваю, точно зная, для чего это делаю.

Мне одновременно и нравится, и нет, что Андрей не позволяет себе большего в моем отношении. Но если бы не признался в своих чувствах, то я бы решила, что они сошли на нет.

— Сейчас всё иначе.

— Почему?

Начинаю жалеть, что затеяла этот разговор и игру в машине. Хотя до дома осталось совсем чуть-чуть, и там я уже буду вести себя напористее.

Вчера узнавала у врача, можно ли заниматься сексом, и тот сказал, что нужно. Только рекомендовал предохраняться. С моим здоровьем все в порядке.

— Потому что я видел, как тебе может быть больно, и не хочу снова обидеть.

Разрывает от его слов.

— Мне ведь уже не больно...

Мы почти у дома, я въезжаю в знакомый поворот, спускаюсь на подземную парковку, ищу глазами свободное место.

— Справа, — подсказывает Андрей.

Все внимание концентрирую на том, чтобы никого не задеть. Когда удачно вклиниваюсь между серебристым седаном и огромным внедорожником, испытываю облегчение.

— Тут и датчики есть, — показывает Ковалёв на дисплей. — Но ты и без них хорошо справилась.

— А третий момент? — переведя дух, возвращаюсь я к тому, с чего начинала.

Закусываю губу и смотрю на Андрея. Такой он красивый. Как будто старше стал за эти дни, строже. Горе, безусловно, делает людей другими, оставляет глубокие раны, но нельзя зацикливаться на плохом.

— В ресторане, — чуть помедлив, отвечает Андрей.

— Когда я пришла на свидание в другом образе? — уточняю.

В его глазах разгорается пламя.

— Я такого от тебя не ожидал. Хотя нет. Ожидал. Просто застала врасплох.

Внутри разливается дикое, почти нестерпимое желание. И если у Андрея так же, но он сдерживает себя только из-за страха меня обидеть, то пора положить этому конец.

Чем больше времени мы находимся наедине, тем сильнее я его хочу. Неужели у него иначе? Раньше у Ковалёва не наблюдалось столь огромного терпения.

Тянусь к Андрею через коробку передач и забираюсь на его колени. Со швом после операции это трудновыполнимая задача, благо габариты машины и руки Ковалёва мне помогают. Усаживаюсь сверху и смотрю в его глаза. Столько в них сейчас огня! Обхватываю мощную шею двумя руками и льну к жестким губам.

Ковалёв сминает мою задницу и вжимает в свой пах. Сдержать стон не получается, когда я чувствую его эрекцию. Господи, да!.. Это то, что нам обоим необходимо.

Поцелуи становятся глубже, ненасытнее. В какой-то момент мы ослабляем объятия, шумно дышим, не сводя друг с друга глаз. Слова не идут, в голове каша. Все, чего хочу — чтобы Ковалёв вышел из машины, взял меня на руки и отнес в свою квартиру. Бросил на кровать и занялся со мной любовью. Но Андрей почему-то медлит.

— Тебе еще нельзя. После родов и месяца не прошло, — произносит он, забираясь пальцами под мою футболку.

— У меня было кесарево. Дискомфорт если и будет ощущаться, то явно не там, где ты думаешь. И вообще, врач разрешил. — Я ерзаю на его стояке, имитируя движения как при сексе.

Андрей шумно сглатывает, откидывает голову назад.

Вспоминаю наш первый раз, перерыв после него и все, что потом было... Наверное, даже опасно будить в Ковалёве зверя. Но я безумно его хочу!