Самые красивые корабли

– Как так? – растерянно спросила Тынэна. – У него будет моя фамилия?

– Да, – ответил Кукы. – Что в ней плохого?

– Но он мальчик, – возразила Тынэна. – Как он будет носить женское имя? Это все равно если бы русскому мальчику по имени Иван дали фамилию Мария. Иван Мария. Нет, я не согласна.

Кукы, озадаченный таким соображением, снова посмотрел на Гоголя, поправил прическу.

– Это верно, – пробормотал он. – Иван Мария… Не годится так…

Он посмотрел в окно, потом на лежащий перед ним паспорт Тынэны, и глаза его вдруг оживились.

– Это очень просто! – воскликнул он. – Мы вместо Тынэна поставим – Тынэн. Мужское имя – Тынэн! И будет у нас новый гражданин Советского Союза, будущий защитник Родины Виктор Тынэн.

– Виктор Викторович Тынэн, – поправила Тынэна.

– Хорошо, пусть будет так, – согласился Кукы и принялся выписывать свидетельство о рождении.

Стоял погожий солнечный день. И было по-настоящему тепло, если б с моря не тянуло холодом.

Виктор частенько сползал с оленьей шкуры на холодную гальку, и Тынэне то и дело приходилось водворять его обратно.

По совету Елены Ивановны Тынэна решила поступить на заочное отделение Анадырского педагогического училища. На берег она с собой брала учебники, но они большей частью так и оставались нераскрытыми.

Глаза невольно вглядывались в морскую даль, и Тынэне казалось, вот сейчас она увидит мчащийся к берегу корабль. «Вымпел» обычно первым открывал навигацию.

Тынэна представляла, как она увидит друзей Виктора, поговорит с ними, покажет сына. У них, наверное, есть и свежие письма от Виктора.

Тынэна услыхала сзади торопливые шаги, оглянулась и увидела спешащую к ней Елену Ивановну. Что-то было в ее облике необычное, настораживающее.

– "Вымпела" ждешь?

Тынэна молча кивнула.

– Он будет сегодня к вечеру, – сообщила Елена Ивановна. – Я только что с полярной станции. Там получили телеграмму с корабля…

И вдруг Елена Ивановна заплакала.

– Что с вами, Елена Ивановна? – с тревогой спросила Тынэна. – С Иваном Андреевичем что?

– Нет, девочка моя, не с Иваном Андреевичем, – сквозь рыдания проговорила Елена Ивановна.

– С Виктором? – неожиданно охрипшим голосом спросила Тынэна.

Елена Ивановна молча кивнула.

Туча заполнила сердце холодом.

– Убит?

Елена Ивановна только кивала в ответ и плакала.

– Когда это случилось?

– Давно еще, до его рождения, – Елена Ивановна кивнула на мальчика и подала помятую, слежавшуюся телеграмму.

Она была послана из Пинакуля и подписана родителями Айвана.

– Это неправда, – глухо проговорила Тынэна.

– Это правда, Танюша, – всхлипнув, сказала Елена Ивановна. – Я тоже сначала не поверила и носила телеграмму с собой почти восемь месяцев.

– Восемь месяцев? – переспросила Тынэна. – Нет! Да я же получила его последнее письмо всего полтора месяца назад. И ответила ему.

– Милая моя, так ведь письма-то сюда сколько идут!

Тынэна прикрыла глаза рукой. Странно, почему нет слез? Только такое ощущение, будто внутри тебя растет огромная черная туча. Выходит, все эти восемь месяцев она разговаривала с мертвым?.. Но отчего нет слез, почему сердце такое тяжелое и твердое, как камень?

– Я тебе не говорила, потому что боялась за ребенка. А Витюшка родился – боялась, что от такого известия у тебя пропадет молоко. А вот сегодня решилась. Лучше уж я сама тебе обо всем скажу. Сегодня придет «Вымпел», и ты все равно все узнаешь…

Тынэна тем же хриплым голосом произнесла:

– Оставьте меня, я хочу побыть одна.

Елена Ивановна ушла. Шла она медленно, то и дело оглядываясь на Тынэну.

А та сидела неподвижная, точно окаменевшая.

Вдали показалось едва приметное белое пятнышко. Это мог быть только "Вымпел".

Все. Ничего не осталось, кроме бумаги и начертанных на ней слов. Слова тоже мертвы, потому что они принадлежат человеку, которого уже нет на свете. Но как же так? Почему именно к ней судьба проявила такую чудовищную несправедливость?

Уже ясно виден корабль. Тынэна подхватила сына и побрела к себе.

"Вымпел" бросил якорь, на берег направилась шлюпка. Товарищи Виктора долго и тщетно стучали в комнату Тынэны.

Она сидела перед маленькой фотографией мужа, держа на руках сына. Сидела без слез, будто окаменев, до самой ночи, пока сон не свалил ее.

ВИКТОР ТЫНЭН

1

В пятьдесят втором году Виктор Тынэн пошел в школу, в ту самую, где когда-то училась его мать, Татьяна Тынэна, ныне заведующая детским комбинатом.

Начальство долго думало, как назвать учреждение, которое вмещало в себе и детские ясли, и детский сад, и не нашло ничего лучше, как назвать его деткомбинатом.

В этом комбинате Виктор прожил с младенчества до того дня, когда пошел в школу. Долго всех воспитанников матери он считал своими братьями и сестрами и, когда начал кое-что соображать, с большим сожалением расстался с этим представлением.

Мать Виктор помнит всегда занятой каким-либо делом: то растапливающей печь, то за кухонной плитой, то перетаскивающей синие глыбы льда в котел, вмазанный в плиту.

От постоянных объятий со льдом мама была вечно простужена, говорила хриплым голосом, кашляла.