Читаем Самые странные в мире. Как люди Запада обрели психологическое своеобразие и чрезвычайно преуспели полностью

Конечно, мою ретроспективную проекцию на рис. 11.4 не стоит принимать слишком всерьез, поскольку мы ожидаем, что современные уровни урбанизации будут некоторым сложным образом отражать разнообразие профессий, свободу выбора отношений и трудовой деятельности, индивидуалистические мотивации и наличие добровольных объединений. По этой причине мы не ждем, что жители урбанизированных районов Китая или исламского мира в Средние века имели структуру личности, похожую на «пятерку Запада».

Тем не менее в той степени, в какой исторические показатели урбанизации грубо отражают мир, в котором люди могли выбирать разнообразные социальные ниши и профессиональные специализации, эта ретроспективная проекция может оказаться полезной. Представьте, что вы двигаетесь по линии на рис. 11.4 назад во времени — к аграрному обществу с единственной основной профессией крестьянина. Сначала пять измерений личности, встречающиеся у наиболее урбанизированных популяций, все сильнее коррелируют. Затем они начинают сливаться друг с другом. В конце концов, если Гурвен и его коллеги правы, мы придем к миру с одним или двумя измерениями личности, которые соответствуют важнейшим стратегиям достижения социального успеха, определяемым местной экологией, технологиями и набором институтов.


Рис. 11.4. Взаимосвязь между уровнем урбанизации и интеркорреляцией измерений личности из «пятерки Запада» для 55 стран. Уровень урбанизации — это доля людей, живущих в городах. Взаимозависимость измерений личности «пятерки Запада» выражена как средний показатель интеркорреляции пяти измерений. Чем ниже это значение, тем более они независимы. В качестве исторического уровня урбанизации в средневековой Европе я использовал долю населения, приходящуюся на города с более чем 10 000 жителей[602]


Структура наших личностей отражает лишь часть того, как культурная эволюция сформировала этот аспект нашей психологии. Возможно, тут имеется и более глубокое, но тонкое влияние. Как было показано в главе 1, интенсивные институты, основанные на родстве, требуют от человека вести себя по-разному в зависимости от его отношений с разными людьми. Некоторые отношения прямо требуют отшутиться, в то время как другие настаивают на молчаливой покорности. Напротив, мир обезличенных рынков и мобильности в выборе отношений благоприятствует последовательности в разных контекстах, а также культивированию уникальных личностных характеристик, специализированных для различных ниш. На протяжении минимум тысячелетия эти факторы культурной эволюции способствовали росту диспозиционализма. Люди все больше стремились к последовательности («всегда будь собой») вне зависимости от контекста и негативно оценивали тех, кто такой последовательности не демонстрировал. Понимание этого помогает объяснить, почему люди Запада гораздо чаще других видят причины чьего-либо поведения в его личных склонностях, а не в конкретном контексте и отношениях (фундаментальная ошибка атрибуции) и почему они испытывают дискомфорт от собственной непоследовательности (когнитивный диссонанс). Реагируя на это культурно сформированное мировоззрение, люди Запада вечно ищут свое «истинное я» (удачи!). Таким образом, хотя, безусловно, они существуют во всех обществах и уходят корнями в глубь времен, склонности в целом и личностные качества в частности просто более важны в обществах Запада[603].

Эффект владения

Традиционно охотники-собиратели хадза совсем не торговали между собой и почти не вели дел с другими группами. При необходимости они могли прибегать к немой торговле (см. главу 9) с окружающими земледельческими и скотоводческими сообществами. Подчеркивая эту закономерность, этнограф Джеймс Вудберн, долгое время изучавший хадза, пишет: «Обмен с другими хадза предосудителен. Бартер, торговля или продажа вещей другим хадза даже сейчас, в 1990-е годы, фактически неприемлемы». Тем не менее из-за неумолимого расширения мировых рынков хадза оказались в окружении толп любопытных туристов. Как эти обезличенные рынки влияют на их психологические особенности?[604]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг.
Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг.

В начале 1920-х годов перед специалистами IV (разведывательного) управления Штаба РККА была поставлена задача "провести обширное исследование, охватывающее деятельность агентуры всех важнейших государств, принимавших участие в мировой войне".Результатом реализации столь глобального замысла стали подготовленные К.К. Звонаревым (настоящая фамилия Звайгзне К.К.) два тома капитального исследования: том 1 — об агентурной разведке царской России и том II — об агентурной разведке Германии, которые вышли из печати в 1929-31 гг. под грифом "Для служебных целей", издание IV управления штаба Раб. — Кр. Кр. АрмииВторая книга посвящена истории германской агентурной разведки. Приводятся малоизвестные факты о личном участии в агентурной разведке германского императора Вильгельма II. Кроме того, автором рассмотрены и обобщены заложенные еще во времена Бисмарка и Штибера характерные особенности подбора, изучения, проверки, вербовки, маскировки, подготовки, инструктирования, оплаты и использования немецких агентов, что способствовало формированию характерного почерка германской разведки. Уделено внимание традиционной разведывательной роли как германских подданных в соседних странах, так и германских промышленных, торговых и финансовых предприятий за границей.

Константин Кириллович Звонарев

Детективы / Военное дело / История / Спецслужбы / Образование и наука
Гражданская война. Генеральная репетиция демократии
Гражданская война. Генеральная репетиция демократии

Гражданская РІРѕР№на в Р оссии полна парадоксов. До СЃРёС… пор нет согласия даже по вопросу, когда она началась и когда закончилась. Не вполне понятно, кто с кем воевал: красные, белые, эсеры, анархисты разных направлений, национальные сепаратисты, не говоря СѓР¶ о полных экзотах вроде барона Унгерна. Плюс еще иностранные интервенты, у каждого из которых имелись СЃРІРѕРё собственные цели. Фронтов как таковых не существовало. Полки часто имели численность меньше батальона. Армии возникали ниоткуда. Командиры, отдавая приказ, не были уверены, как его выполнят и выполнят ли вообще, будет ли та или иная часть сражаться или взбунтуется, а то и вовсе перебежит на сторону противника.Алексей Щербаков сознательно избегает РїРѕРґСЂРѕР±ного описания бесчисленных боев и различных статистических выкладок. Р'СЃРµ это уже сделано другими авторами. Его цель — дать ответ на вопрос, который до СЃРёС… пор волнует историков: почему обстоятельства сложились в пользу большевиков? Р

Алексей Юрьевич Щербаков

История / Образование и наука / Военная документалистика и аналитика