Самые страшные войска

И вот ствол ели, по-нашему – хлыст, падает прямо на ротного.

– А-а-а! – завопил я от ужаса.

Но хлыст зацепился макушкой за другое дерево, не долетев до земли. Лишь на излете хлестнул ветками ротного по голове, тот сразу упал назад.

Мы сразу побежали к нему: живой ли, все ли в порядке? Подбегаем – живой, только глазами бессмысленно хлопает, в себя приходит, фуражка где-то под ветками.

А когда пришел, то заорал почему-то на меня:

– Ты куда хлыст толкаешь! Ослеп, что ли, или удержать не можешь, лебедь умирающий?! Да я тебя на губе сгною, да я тебя под трибунал!..

В ответ на него заорал вальщик:

– А ты почему нарушаешь технику безопасности?! Каждое утро на разводе разоряешься за нее, а сам? Почему без каски! Почему к делянке по подсаду идешь, а не по волоку?! И для кого этот плакат висит?

Бригадир кивнул на висящий в начале волока фанерный плакат с надписью: «Зона валки – 50 метров. Проезд и проход запрещен!» – и продолжал гнать на ротного:

– Да я на тебя рапорт накачу, сегодня же сдам мастеру ЛЗУ за нарушение техники безопасности!

В общем, обменялись любезностями. При упоминании о рапорте и нарушении ТБ ротный сразу притих, потому что виноват в самом деле был он. Если дать делу ход – его же и накажут. За производственный травматизм у нас строго было, могли и премию снять, а могли и звездочки с погон, а то и посадить, если были жертвы. Мент развернулся, подобрал свою фуражку и пошел по волоку, держа ее в руке, так и не надев на приплюснутую хлыстом голову.

Глядя ему вслед, вальщик достал пачку дрянного «Памира», прикурил и промычал невнятно:

– Везунчик, однако. Подфартило тебе сегодня.

Я поглядел на бригадира и подумал: «Ох, неспроста ты, после того как оглянулся назад, вдруг закричал, чтоб я бросил вилку. Оглянувшись назад, ты увидел ротного, ну и решил сыграть в несчастный случай. А стрелки сошлись бы на мне, ведь все солдаты говорили: мол, Саня то «особое» дело так не оставит».

Потом, когда в гарнизоне стало известно об этом случае, все стали поглядывать на меня уважительно: ну ты зверь, отчаянный мужик, однако что ж ты не смог его привалить половчее?

И только мы с бригадиром знали, в чем дело, кто его в самом деле хотел привалить. Но молчали.

А мне не было ничего. Только вскоре в другой отряд перевели, но это было решено командирами раньше, еще до этого случая. Особисты постарались.

ВЫПРАВЛЕНИЕ МАЗОВСКОЙ РАМЫ В ПОЛЕВЫХ УСЛОВИЯХ

Лето 1980 года, Северная Карелия, гарнизон. Верхняя Хуаппа 909-го военно-строительного отряда

Так вот, прислали к нам тогда по распределению нового гражданского начальника дурколонны – вольнолюбивого сына рутульского народа Мишу. Специалист Миша был еще тот.

Он как-то подошел ко мне в гараже и спросил:

– Почему стоишь, в лес не едешь?

– Сейчас, – говорю, – подъедет трактор-трелевщик и заведет мою машину с буксира.

– А почему стартером не заводишь? Ох, начальник, страшно далек ты от жизни, как декабристы – от народа. Аккумуляторов ни у одного самосвала отродясь не было, все с толкача только заводятся.

– Нету, – говорю, – аккумуляторов.

– Как нету, а это что? – И он указал на два валяющихся под забором аккумулятора.

Нормальный человек и не спросил бы – хорошие аккумуляторы под забором никогда не валяются.

– Это плохие, – говорю.

– А ты поставь их, может, и сгодятся.

– Ты что, совсем больной?

– Ставь, я сказал! Я тут начальник. А то оборзел вконец, хрен за мясо не считаешь.

Я пожал плечами. Ладно, раз ему так хочется покомандовать – поиграем в эту игру. Только тут уже не одного такого бурого начальника обломали, третий ты уже здесь за неполный год.

И я сказал Вите-стажеру, новобранцу из Ростова:

– Витя, пошли, притащим эти две батареи из-под забора, начальник приказал.

– Это еще зачем?

– Миша сказал подключать их к самосвалу и заводиться.

– Он что, дурак, этот Миша?

– Да, – говорю, – но он начальник. Так что пошли.

И мы притащили эти батареи на самосвал. У одного аккумулятора сбоку в корпусе была огромная дыра. У второго корпус был треснут и выломаны перемычки.

– Ну что? – говорю Мише с видом усердного солдафона, мысленно потешаясь над ним. – Какие будут приказания?

– Ставь на МАЗ и подключай!

Мише явно нравилось отдавать приказания. Мы, с трудом сохранив серьезные выражения лиц, стали надевать клеммы на батареи.

Сажусь в кабину.

– Включай! – мысленно взмахнул шашкой Миша. Витя-стажер деликатно отвернулся и зажал рот руками.

Я повернул ключ и… никакого эффекта.

– Не заводится, – говорю Мише с притворным удивлением.

Витя отошел на два шага и закашлялся.

– Давай наоборот, плюс подсоедини на массу, а минус – в цепь стартера, – скомандовал Миша.

Мое лицо исказила мучительная гримаса, Витька сжал лицо кулаками.

– Ты чего? – подозрительно скосился на меня Миша.

– Да так, – прохрипел я, подавляя приступ смеха, – на обед что-то нехорошее съел, живот пучит.

– Жрать надо меньше, а то скоро харя треснет!