Самый бесполезный мутант (СИ)

– Не знаю. По-моему, не делает он вид. То есть… нас тут таких так много уже перед его глазами прошло… Он много раз уже повторил, что тут опасно, теперь его совесть, если что, чиста. И мы, действительно, не младшая группа детского сада, чтоб за нами бегать, мы себе ещё и возраст увеличили, кто на год, кто даже на два… ну, кроме тебя. Наверное, потому он и был так против того, чтоб ты тоже шла.

Тамара вздохнула.

– Уходим после второй стоянки, - сообщила подошедшая Санни, - там как раз места совсем дикие будут.

– Вот теперь совершенно точно, я это лето не забуду! - удовлетворённо крякнула Бэкки.

– Ох ни хрена ж себе, - присвистнул Гас.

– Вы… вы не говорили об этом, - побледневшая Мина попятилась и столкнулась с Джекобсом.

– О чём? Что в горах и ущелья иногда бывают?

Верёвочный мост, весело золотящийся в свете клонящегося к закату солнца и лирично покачивающийся на ветру, казался чем-то вроде огненного кольца, через которые прыгают в цирке тигры. А внизу… сколько метров там, внизу, до этой радостно бренчащей речушки, сейчас уже скрытой в вечерней тени?

– Я боюсь высоты! Очень боюсь!

– Так тебе вроде не прыгать через него предлагают, нормальный мост, Кора, ты чего?

– Ну вообще страшновато, - Гас сглотнул, - но куда деваться…

– Я… я не могу!

– Что, тут тебя оставим? Стоянка у нас на той стороне.

Это, в общем, явно не то, к чему жизнь готовила Джекобса. Да и ребята уже начали переминаться и вопросительно поглядывать на него - а что, в самом деле, будем делать, если девчонка так и не решится? Здесь бросим? Это на словах легко…

– Повторяю, мост - надёжный! Сам по весне с группой проходил! Живой стою! Там канаты с твою руку толщиной! Что, именно под тобой он рухнуть должен, ты больше меня весишь? - Джекобс немного успокоился, положил лапищу на плечо Мины, - девочка, правильно не высоты бояться, а упасть с высоты. А тут ты не упадёшь, вон гляди, Бэкки уже на той стороне, молодец девка. Ну, я понимаю, если б по тонкой жёрдочке пройти надо было, сам бы не пошёл…

Мина и сама понимала, что глупо это всё. А какие варианты, в самом деле? Здесь остаться? В конце концов, она подводит группу…

– Ты их не слушай, мол, чего полезла. Страхи надо преодолевать. Мало ли, как жизнь повернётся, может, тебе для спасения своей жизни придётся по такому мостику идти. Давай, ещё, может, с парашютом прыгать будешь…

Магда протянула руку.

– Давай, не смотри вниз. Смотри на противоположную сторону, там такой же камень.

Как не смотреть-то туда, скажите на милость? Ещё и из-за вечерней тени не видно, какая именно здесь высота, и в какой-то момент кажется, что эта пропасть уходит вниз на чёртову глубину, может быть, до самого центра земли… Мост дрожал и гудел под ногами, Мина судорожно, отчаянно вцеплялась одной рукой в канатный поручень (спасибо хоть, они есть, правда, насчёт толщины в руку Джекобс, конечно, приукрасил, зато их было несколько, перевитых между собой), а другой - в руку Магды. Невозможно не думать о том, что там, под этими перевязанными канатом брёвнами - пустота, прямо под её ногами, и там, внизу, между выщербленных солнцем, дождями и ветром каменными стенами, такими, кажется, тёплыми и добрыми, как улыбающееся старческое лицо - притаилась смерть. Это совсем не то, что фотаться на том самом родном и знакомом мосту - крепком, бетонном, где внизу сонно улыбается серое зеркало Алегейни… Нет, конечно, канат не перетрётся, не перетрётся, не перетрётся. Не может быть такого, нелепо даже думать. Так бывает только во всяких фильмах, где герои - не чета ей, и эти острые моменты призваны подчеркнуть их силу, отвагу и вообще героизм… Он не оборвётся, нет, не оборвётся. С нею, конечно, Магда… Но пусть он не оборвётся, пожалуйста.

Осталось всего несколько шагов. Если он сейчас оборвётся - она ведь успеет добежать? Ведь не бывает так, чтоб эти канаты рвались одновременно все, нет, это было б слишком… Она едва не вскрикнула, когда порыв ветра качнул, как показалось, мир перед глазами, крик застрял в горле, она выпустила поручень, чувствуя, что только рука Магды держит от падения во всепоглощающую панику… И не сразу осознала, что ноги тычутся уже не в круглые отшлифованные дождями и ветрами бока брёвен, а в выщербленный камень. Магда говорила ей что-то шутливое-успокаивающее, а она держалась за каменный выступ, и его несомненная гранитная надёжность помогала ей чуть спокойнее смотреть, как по мосту проходят Куго и Санни, Керк и Тамара, и Мэдди с Гасом, и остальные ребята…

Потом, когда уже были поставлены палатки, и она нанизывала на прутья сосиски для ужина, к ней подсела Мэдди.

– Прости, пожалуйста, что мы смеялись над тобой. Это низко на самом деле. У каждого есть какой-нибудь страх, это нормально. А высоты на самом деле боятся многие, а как её не бояться, мы ж люди, а не птицы. Нечего тут стыдиться. Я вот, к примеру, боюсь пауков, до жути. И гусениц. Это гораздо глупее.

Глаза у Мэдди светло-зелёные, добрые. Она не очень красивая, и стесняется улыбаться, потому что у неё неровные зубы.