Самый большой подонок

Я отложил лопату, бесшумно вернулся на нужную площадку, перелез на ферму, поднялся к дыре и устроился под самой крышей – настоящий голубь мира. Мне удалось опередить моих старых знакомых, конвоировавших меня в инфернальный здешний сортир и Павильон Гнусностей. Неудивительно – они поднимались на крышу по наружной пожарной лестнице. Я принялся ждать, мысленно напевая старый негритянский госпел «О, придите все верующие, йе-йе!».

Немного спустя сверху загромыхали шаги. Клиск и Мырк бродили по крыше, осматривая надстройки, антенну, вентиляционные короба и прочее. Они не умели передвигаться неслышно и шумели как два пьяных слона в посудной лавке, заставленной ночными горшками. На зачёте по скрадыванию им не поставили бы и двойки. Наконец один из них обнаружил дыру. Присев на корточки, он заглянул внутрь.

– Эй, Клиск! – хлюпнув для начала байпасом, позвал он. – Тут дыра! Кто-то отогнул обшивку!

– Ладно! – беззаботно откликнулся второй. – Через дыру и вернёмся в ангар. Неохота лазать по пожарной лестнице, особенно с полным мочевым пузырём.

– Здесь костей не соберёшь, – с сомнением произнес Мырк чуть ли не над самым моим ухом.

– Один чёрт – и тут, и там высоко! – хмыкнул Клиск и забухал сандалиями по крыше. – На вентиляционном патрубке есть скобы, на балке поручни. Потом с площадки перебираемся на мостик – и по лестнице попадаем на крышу казармы, – предложил он свой вариант маршрута возвращения. Похоже, Клиск неплохо разбирался в строительно-архитектурных особенностях ангара. – Давай начинай! – крикнул он Мырку. – Я только отолью – и следом за тобой!

Мырк над дырой сокрушённо вздохнул и снова чавкнул байпасом.

– Ты просто ссышь возвращаться по земле, – как заправский психолог расколол он казавшегося уверенным товарища.

В ответ послышалось журчание, затем Клиск серьёзно сказал:

– Да, ссу. Ну и что? Чалк вон никого на свете не боялся…

Клиск продолжал мочиться, я терпеливо выжидал.

– Эх, бабёнку бы сейчас! – мечтательно протянул Клиск, которого переполненный мочевый пузырь настроил на эротические фантазии.

– Ничего, скоро сменимся, – страждущим голосом обнадёжил приятеля Мырк. – Тогда все тёлки будут наши. Мне вообще-то гуманоидные девахи больше наших нравятся, – признался он. – Они меня ух как заводят!

– У гуманоидов девушки что надо, – компетентно подтвердил Клиск, видимо, бывший опытным ходоком за «клубничкой». – Есть у меня на запасном аэродроме одна маленькая штучка. Строчнёт минет – и минет грусть!