Самый далёкий тыл

В 1928 году, в огромном эшелоне молодых евреев из Украины и Белоруссии, мы с Марком приехали в дикую далёкую тайгу на границе с Китаем. Правительство послало нас на Дальний Восток, чтобы построить нечто вроде еврейской советской родины – так называемую Еврейскую Автономную Область с центром в Биробиджане. Я поехала туда, потому что меня одолевала дурацкая идея, что оттуда мне будет легче перебежать за границу.

В 1930 году, в разгар кровавой коллективизации, я получила письмо от моей тётки, где она писала, что дядя Федя, спасший нам жизнь, был «раскулачен» и послан на пятнадцатилетнюю каторгу.

Я плакала три ночи подряд.

Два года спустя меня приняли в Дальневосточный Медицинский Институт, и в тридцать седьмом году я стала доктором. И стала работать в военно-морском госпитале Владивостока. Но жгучее желание убежать не оставляло меня ни на минуту. И я начала длительную подготовку к побегу.

Прежде всего, я вступила в коммунистическую партию и тем самым приобрела доверие в глазах властей. Затем я начала упорно учить английский – буквально, днём и ночью! Я делала всё возможное, чтобы избежать замужества. Я была молода, и я, конечно, встречалась с мужчинами, и влюблялась, и любовь была иногда непреодолимо горячей, и мне предлагали, как говорят, руку и сердце, но я всегда отказывала, зная, что муж и дети сделают мою мечту о побеге невозможной.

Я была холодно-расчётливой в выборе любовников. Мне нужны были только такие, которые помогут мне в выполнении моей мечты – убежать, убежать, убежать!

Два года тому назад мой любовник, начальник Дальневосточного Управления НКВД, добыл мне должность, о которой я могла только мечтать – я была назначена врачом на «Феликс Дзержинский», совершавший регулярные рейсы между Владивостоком и Сан-Франциско. Правда, это назначение было осложнено гнусным предложением стать агентом НКВД, то есть, быть глазом и ухом нашей тайной полиции на корабле. Я согласилась. За шанс ступить на землю Соединённых Штатов я была готова продать душу дьяволу.