Он и начал работать — сначала в Коминтерне, причем показал себя с самой лучшей стороны, верно определил, чью сторону надо принять, поддерживая Сталина во время бурных двадцатых годов, когда многие деятели Коминтерна поддерживали совсем других руководителей. Эта драка ядовитых пауков привела к тому, что линия государственников в руководстве СССР стала доминирующей, а курс на мировую революцию сменился курсом на построение социализма в отдельно взятой стране, где к социализму следовало перейти от недоразвитого капитализма или переразвитого феодализма. Во время кризиса отношений с Финляндией Отто поддерживал курс «ястребов» на военное решение финской проблемы и присоединение Финляндии к СССР. После начала Зимней войны возглавил марионеточную Финляндскую демократическую республику. Настаивал на присоединении Финляндии по итогам войны, но поддержки у Сталина не нашел. После образования Карело-Финской АССР стал ее руководителем. В феврале 1941 года на XVIII партконференции был избран в состав ЦК ВКП(б). В начале сорок первого года убеждал Сталина сделать ставку на более-менее лояльных «маннергеймцев», которые не стремились к обострению отношений с СССР. Им противостояла влиятельная прогерманская партия, представители которой были у руля в правительстве и на многих командных постах в армии. По плану Куусинена НКВД и Коминтерн должно были помочь Маннергейму набрать влияния за счет устранения самых серьезных фигур в прогерманской партии вплоть до инспирирования военного переворота теми же «маннергемцами». Я выступил против этого плана, считая, что такие действия могут вызвать совершенно другую реакцию, вплоть до устранения Маннергейма от власти или его физического уничтожения при росте националистических и антисоветских настроений в стране, которые итак были сильны. И вместо нейтрализованной Финляндии мы получили бы активного врага, который попьет крови с севера нашей страны. Вот тогда начальник Разведупра РККА и попал в перекрест интереса Отто Куусинена, который решил устранить помеху его планам. Его гражданская жена, Марина Амирагова[3], была тем связующим звеном, которая инициировала цепочку от Кухарчук-Хрущевой к нужным людям в НКВД, а боевиками из Коминтерна использовались втемную, благо, возможность для этого Отто имел.
Кроме меня, в кабинете вождя был еще и Берия, который уже завершал доклад:
— Установлено, что, стремясь втянуть Германию в войну с СССР, Троцкист передавал представителю Абвера неверные данные по экономическому и военному потенциалу СССР. Эти данные корректировались в сторону уменьшения наших возможностей, чтобы создать у противника ложные ощущения возможности быстрой и решительной победы.
— Следовательно, Троцкист разрушил нашу игру на отсрочку войны? — Сталин стал набивать трубку табаком, а в его речи прорезался выраженный грузинский акцент. Я вступил в разговор с молчаливого одобрения Берии.
— Товарищ Сталин, данные нашей разведки говорят о том. что война начнется в сорок первом году. И роль агента Троцкист в этом не так велика. 11 января 1941 года состоялась встреча Гитлера с представителем американских деловых кругов, самим Генри Фордом. По данным наших источников, как в Германии, так и в США, разговор шел о начале агрессии Германии на восток. США требуют начать войну в сорок первом году, гарантируют сдержанность Британии в борьбе с Германией. Германия требует поставок топлива, которое необходимо для похода на восток. Общая суть беседы такова: Германия хочет напасть на СССР, но хочет выторговать еще и нейтралитет США и Британии, заключить с британцами сепаратный мир на самых выгодных обоюдных условиях.
— И что вы думаете по этому поводу? Будет нейтралитет этих государств или нет?
— По поводу Британии можно смело предположить — нет. Курс руководства страны нашел свое точное выражение в фигуре Черчилля, который ненавидит немцев и Гитлера больше большевиков и Сталина. Могут дать устные гарантии, но никаких договоров не будет. А устные гарантии для джентльменов… — и я развожу руками, мол, сами понимаете, джентльмен хозяин своего слова: сам дал, сам назад взял.