Самый долгий день нашей жизни (СИ)

— Нет, это чтобы лучше разглядеть тебя. Извини. У меня минус четыре, без очков я видел бы только твой силуэт. Мне не нравится ходить в очках, это правда, но… Я считаю, что выпендриваться глупо. — Роджер потупился и неловко улыбнулся. — Хватило и одного раза.

Доминик поняла, что он не врет. Эта маленькая откровенность вдруг стала для нее особенно ценной. Возможно, Роджер Тейлор вовсе не из числа тех самоуверенных и самовлюбленных типов, которые воображают себя звездами, а на деле просто бабочки-однодневки?

Они весело беседовали за вкусным ужином с хорошим вином. Роджер рассказал несколько забавных историй из своего детства — как пел в церковном хоре, хотя терпеть не мог всех этих лицемерных дураков-прихожан, как, увидев гитару в руках кузины, воспылал желанием научиться играть, но теперь виртуозно владеет укулеле, ведь гитару ему тогда так не купили, как он нашел на свалке старый барабан и вытащил его, рискуя утонуть в болоте, как обил гараж контейнерами из-под яиц. А еще как встретился с Брайаном, и они моментально сдружились. Как организовали группу и несколько лет успешно работали, пока не ушел Тим. Рассказал про их с Фредом лавочку на Кенсингтонском рынке и про то, как однажды упал в обморок в анатомичке, что поставило крест на его учебе и дальнейшей карьере зубного врача.

— Так ты доучился или нет? — С каждой минутой этот парень нравился Доминик все больше.

— Да. Перед тобой, дорогая, бакалавр биологии, получивший степень в Лондонском университете. Практически с отличием. Хотя в целом учился, конечно… скажем так, не особо усердно. Некогда было. Мы тогда уже начали всерьез заниматься музыкой, да еще и лавка… Но экзамены всегда сдавал на «отлично». Везло. Теперь могу работать в любой биологической лаборатории. Хотя Джон однажды верно подметил: биолог из меня, как из Фреда повар. Это он к тому, что Фредди умеет только яйца варить, и то через раз. Я точно знаю — мы с ним раньше вместе квартиру снимали.

Роджер искренне рассмеялся, вспомнив, как «кулинар» Меркьюри как то по утру интересовался у него «как сварить яйца всмятку».

— Вообще мы тогда жили весело, хотя и впроголодь. А самый умный у нас — это Брай, конечно. Он написал докторскую по астрофизике. Осталось защитить, но у него все руки не доходят. А Джон — инженер-электронщик. Как-то раз мы репетировали, отрабатывали материал для записи второго альбома. И тут Джон говорит: «Парни, мне на пару часов уйти надо, ничего?» Ну, раз надо — иди. Мало ли, какие там у него дела. Поиграл с нами час-полтора, потом собрался и свалил. Часа через четыре вернулся довольный — и снова за свою басуху. Фред не выдержал: «И куда ты, дорогой, таскался? Лучше расскажи, а то ведь я от любопытства, как та кошка, подохну». Джон и отвечает: «Я, парни, дипломный проект защищал. Поздравьте, защитился с отличием! Теперь вот дипломированный инженер». Мы обалдели! Зато потом отлично отметили. Джон — умница. Сам придумал и собрал классный усилок. А Брай — свою «Red Special». Гитару, на которой играет. Ну, а Фред у нас художник. Точнее, «графический дизайнер» — так у него в дипломе написано. Он невероятный! Отлично рисует. Герб «Queen», например, его работа. Еще меня однажды нарисовал. Как-нибудь покажу…

Роджер с такой теплотой и радостью отзывался о своих товарищах, что Доминик уже готова была влюбиться в каждого из них.

Перед ней и вправду сидел зрелый мужчина. И все же, кое в чем еще мальчишка — такой трогательный в своих мыслях и чувствах, такой… красивый. И нет, не только благодаря большим глазам, правильным чертам лица, немного капризным губам и девчачьему румянцу. Настоящий Роджер Тейлор — совершенно точно тот человек, с которым ей очень хотелось бы познакомиться ближе.

***

— Бри, как же я по тебе соскучилась! Хорошо, что теперь мы с тобой вдвоем, без дурацкой бороды. — Крисси радостно смеялась и целовала свежевыбритую щеку Брайана, лежа рядом с ним на широкой кровати.

Это было логичным завершением дня. Супружеское равновесие в молодой семье Мэй наконец-то было восстановлено. На выигранные деньги они поужинали в ресторане, купили новое платье для Крисси, а для них обоих — бутылку дорогущего вина, которую распили уже дома.

Брайан счастливо вздохнул. Что ни говори, ради семейного счастья бороды не жалко. Как-нибудь он обязательно попробует отрастить усы, вдруг они ему тоже пойдут?

***

— Я долго думал, как лучше тебе об этом сказать, но какие слова ни подбери, все равно звучит глупо и гадко. — Фредди не отрывался от сухо-покрасневших глаз Мэри и как будто готовился нырнуть в ледяную воду. — Лучше всего сказать прямо. Я не всегда верен тебе, дорогая. Помнишь Нельсона? Я тогда просил не слушать, не верить ни единому его слову, потому что не хотел ранить тебя, хотя на самом деле он… да, он врал не во всем, мать его! Я… наверное, это называется «бисексуал». Только, пожалуйста, пойми меня правильно. Таких мужчин очень много. Некоторые всю жизнь обманывают своих жен, но я так не хочу. Для этого я слишком тебя уважаю и — повторю в тысячный раз! — люблю.