Самый долгий день нашей жизни (СИ)

Фредди окончательно отказался от лекарств несколько недель назад, но по-прежнему вынужден был принимать сильные обезболивающие, которые назначил Аткинсон. Мэри лично следила за тем, чтобы все предписания врача неуклонно выполнялись, однако семейные обстоятельства не позволяли ей находиться рядом с Фредди постоянно, а в ее отсутствие эти обязанности целиком ложились на плечи Джо и Фиби.

Дальше последовала обычная рутинная работа. Пока Джим с сурово-задумчивым видом жевал сэндвичи, Джо занялся Фредди — помог ему съесть несколько ложек бульона, затем — несколько ложек пюре. Придержал его, пока тот выбирался из постели, и осторожно отвел в туалет. По возвращении помог устроиться на прежнем месте, поправил простыни и подушки.

Фредди улегся, и, отдохнув пару минут, очень тихо начал свою речь:

— Как ты понимаешь, Майами пришел не для того, чтобы сыграть со мной партию в «Скрэббл». Нам предстоит решить, что будет дальше… — На долю секунды лицо Фредди перекосилось так, словно он увидел прямо перед собой какое-то отвратительное и опасное насекомое. Потребовалось несколько мгновений, чтобы он взял себя в руки. — Так вот, мы решаем, что делать дальше и как мне распорядиться деньгами.

Догадавшись, к чему он клонит, Джо попытался было что-то возразить, однако Фредди не дал ему вставить и слова.

— Мальчик мой, мне трудно говорить, так что не мешай. Когда меня не станет — а это случится очень скоро, — я бы хотел, чтобы ты начал новую жизнь. Мы с тобой уже говорили об этом. Я благодарен тебе за все эти годы, что ты был рядом, за каждый день. Мне тебя послал Бог, не иначе. Это был неожиданный и роскошный подарок, но теперь… ты молод, полон сил и, надеюсь, здоровье позволит тебе прожить еще долго, очень долго…. — Фредди сглотнул. — Я давно принял решение. Основное мое состояние и этот дом будут принадлежать Мэри. Если бы не ряд обстоятельств, она была бы сейчас моей женой, так что, все это — ее по праву. А тебе я собираюсь оставить кое-какие деньги, чтобы ты…

— Нет. Не надо! — запротестовал Джо. — Я ведь деньги, которые ты мне платил, не транжирил. За много лет у меня скопилась хорошая сумма. Я не останусь на улице, честно…

— Дай же мне договорить! — вновь перебил его Фредди, в чьем тихом голосе неожиданно появились стальные нотки. — Я хочу оставить тебе эти деньги… думаю, миллион-полтора. Этого достаточно, чтобы ты начал свое дело. Скажем, обзавелся собственным рестораном. Ты ведь хотел бы? И в конце концов, так у тебя будет возможность получить самое качественное лечение.

— Нет, Фредди, не вздумай! — Джо чуть не плакал. — Рано или поздно об этом узнает пресса. Сразу начнутся разговоры, на каком основании твой повар вдруг стал миллионером. Как я буду смотреть в глаза твоим родителям?

— Мальчик прав, — заметил Бич, который до этого момента не вмешивался в разговор. Он поставил чашку на столик, отер губы салфеткой и встал со своего кресла. — Подробности завещания придется обнародовать, это не подлежит обсуждению. Ты — богатый и знаменитый человек, Фредди. Желтая пресса давно мусолит на все лады твой… кхм… образ жизни. Если какому-то «ассистенту» Джо Фанелли вдруг достается такая сумма, это вызовет нездоровый ажиотаж. Поверь, публика сумеет сопоставить дважды два.

Фредди посмотрел на него с какой-то обреченной решимостью.

— Дорогой, если ты и вправду хочешь, чтобы я сделал то, что ты уговариваешь меня сделать, сперва пообещай, что имя Джо не всплывет ни в одной бульварной газетенке. Ты говорил, что это нужно, в первую очередь, для безопасности моих близких. Джо — один из них. Он, и Фиби, и Джим, и Мэри, и Рикки, и ее другой, еще не рожденный малыш, которого я так и не увижу… — Не договорив, он с болью прикрыл глаза. Три года назад Фредди Меркьюри сполна ощутил, что такое журналистская травля, и не желал, чтобы кто-то из дорогих ему людей испытал на себе нечто похожее.

— Что ж, предлагаю сделать так. Оставь равную сумму Джо, Фиби и Джиму. Тогда разговоров не будет. Не будет сплетен. Они — твои слуги и компаньоны. Им нужны жилье и деньги на первое время.

— Хорошо, — Фредди, немного подумав, кивнул. — Я оставлю по полмиллиона каждому. Надеюсь, этого хватит.

Джо, сидевший в ногах кровати, сообразил, что, похоже, завещание Фредди вовсе не было главной частью разговора. Но подробности ему все равно вряд ли расскажут.

Меньше всего хотелось думать о своем будущем, даже представлять это будущее. Но Фредди прав — все вопросы надо разрешить сейчас, завтра может быть поздно. Разрешить так, чтобы он в дальнейшем мог спокойно прожить, сколько ему отпущено.

— Я… я уеду… — Слезы наворачивались на глаза. — Уеду, как только смогу. Обратно в Штаты. Мне хватит денег для начала. Ты прав, я хочу попробовать заняться бизнесом…

— Правильно. Уверен, у тебя получится начать с чистого листа, дорогой… Найдешь себе кого-нибудь.

— Нет! — воскликнул Джо и побледнел. Его губы затряслись. Это правда, в Лондоне его не держало ничего, кроме Фредди. Но он и на секунду не мог представить, чтобы место в его сердце занял кто-то другой.