Самый долгий день нашей жизни (СИ)

— Это не столь важно. Я было хотел сам лететь в Лондон и свернуть нахрен башку Прентеру, но потом… Вот еще, руки марать. Фред, не перебивай меня! — Роджер сердито зыркнул на него. — Сейчас сам все расскажу. Так вот, я подумал, что это не мне надо назад, а тебе — сюда, ко мне. И не только для того, чтобы переждать эту бурю в стакане воды. Ты не хуже меня знаешь, что лучшая реакция на скандалы в прессе — это помалкивать в тряпочку. Терпеть, зажав в кулак все, что только можно зажать, но не идти в ответку, потому что будет только хуже. А теперь скажи, разве ты смог бы выдержать такое, если бы каждый день читал в газетах всю эту поносину? Смог бы? Хрен там! Вот я и прикинул, что, во-первых, тут тепло и красиво, во-вторых — ну, или это как раз во-первых, сам решай, — я, такой красивый, тоже здесь. А самое главное, так далеко от дома никто не станет выносить тебе мозг. Никаких журналистов, никаких комментариев, никаких скандалов — только море, солнышко и живописные виды! Что, скажешь, я не прав?

Фредди слушал молча. Как раз такие-то моменты и заставляли его вспоминать, за что он полюбил Роджера сразу, с первой минуты общения. Он такой, какой есть — весь как на ладони. Никакой тебе фиги в кармане, никаких подводных течений и интриг. Казалось, в его душе попросту нет того темного уголка, который-то и позволяет одним манипулировать другими, лгать или притворяться. Роджер Тейлор, эсквайр, барабанщик и рок-звезда, был напрочь лишен любого намека на притворство, даже когда он выпендривался, все равно оставался самим собой. И если он сразу не сказал, что знает о скандале, то лишь для того, чтобы не бередить рану. Бог знает, каких усилий ему это стоило.

На душе вдруг стало так хорошо и спокойно, словно и не было той взбаламученной тины. Той кромешной тьмы, что завладела сердцем в последние дни. Родж выдержал ровно столько, сколько должен был, чтобы не ранить его гордость и не сделать больнее.

— Прав… Спасибо тебе, Родж, — только и смог выдавить Фредди в ответ. И замолчал на пару секунд. — Мне правда стало легче. Давай еще выпьем…

Сказано — сделано.

Выпив, они уютно помолчали и вдруг заговорили хором.

— Ты извини меня за парней, — пробормотал Фредди смущенно. — Мы тут долго не задержимся, но один я лететь не мог. Правда не мог. Это было, как сквозь вражеский строй идти. А теперь…

Роджер отмахнулся.

— Да ну что ты, херня! Один или с парнями, все равно молодец, что прилетел. И с чего это ненадолго? Живите хоть все лето! Сегодня такой хороший день… Давай-ка дернем еще твоей шипучки. Вроде, ничего, пить можно, но «Южный комфорт» все равно вкусней. У меня тут бутылочка припасена…

— Ой, вот любишь же ты это говно!

— Сам ты говно! Он же вкусный! Зато твой «Кристалл» — кислятина такая, что просто ужас!

— Ро, ты всегда был сладким мальчиком!

— Да-а, дорогой, я сладкий, как конфетка!

— С ликерной начинкой?

— И с ликерной тоже. Блядь, курить хочется, сейчас помру!

— У меня с собой сигареты. Но тебе я не дам, облезешь.

— Сука ты, Балсара, всю жизнь это знал! Неблагодарная сука. Ну ничего, от меня отскочит — к тебе прискачет. Эх… Пойти что ли у Джима твоего попросить?

— Э-э, Родж! Ты чего удумал?

— Ладно, это я так… Потерплю. Мужик я или говно какое-нибудь? Нет — значит, нет. Да и Дом увидит — прибьет к чертям.

Меркьюри пожал плечами и опустил голову, о чем-то задумавшись. Потом снова поглядел на Роджера странно трезвым взглядом и внезапно спросил:

— Слушай, а мои парни тебя не очень… напрягают?

— Да забей, — фыркнул Родж в ответ. — Главное, чтобы тебе самому не мешали. Хотя чего тебе-то… они ж твоя свита.

Фредди откинулся на спину стула.

— Да, я как-то привык. Без них уже не могу…

— Скажешь тоже! А впрочем, твое дело. Пусть живут, не жалко. А надоедят — рядом отель, хозяин — прикольный чувак…

— Так и я могу в отель.

— Не можешь!

— Это почему?

— Потому что нехрен! — Роджер погрозил ему пальцем. — В отеле оглянуться не успеешь, как набегут журналюги. А тут, у меня, можешь сидеть спокойно хоть до второго пришествия — никто не сунется!

— Тоже верно… — Странно, что сам Фредди и не подумал об этой стороне вопроса.

Роджер тем временем опустошил очередной бокал и, покривившись, выдавил:

— Ох, чую, нажремся мы сейчас с тобой. Твоя шипучка так по мозгам дает!

— Ничего, это быстро выветрится…

— Фред, а можно спросить? — Настала очередь Роджа для серьезных вопросов. — Скажи, зачем тебе они все? Ну ладно Джо, он уже лет десять как у тебя под боком. И помощник, вроде, толковый, и поесть сварит, когда надо, да и в целом парень неплохой… Даже симпатичный. — Родж хитро сверкнул глазами. — На меня немного похож, или мне кажется? Однажды пригляделся — а у него даже очки такие же, какие у меня раньше были!..

Фредди похолодел, как будто температура в помещении упала градусов на десять. Казалось, изо рта вот-вот пойдет пар.

— Ну, а остальные? Фиби, например, — совершенно стремный чувак. Или этот Джим… Вот о чем ты можешь поговорить с ними обоими, только честно? Эй, ты чего?!

Фредди отмер.