Самый долгий день нашей жизни (СИ)

Несмотря на усталость, он чувствовал себя полностью удовлетворенным разговором — именно сегодня в его жизни наконец была поставлена точка. Они с Джимом решили все дела, и теперь… смешно сказать! Фредди Меркьюри — человек, так любящий жизнь, — впервые был по-настоящему готов к смерти.

Как ни крути, на Джима можно положиться. Если шоу-бизнес — это продажа себя, Джим сумеет продать то, что от него останется, лучше кого бы то ни было. А там глядишь, парни выпустят альбом — и все закрутится по новой. Их шоу продолжится вопреки всему. Назло врагам, назло желтой прессе. Назло самой смерти.

Пришло время — его вечеринка закончилась. Увы, слишком рано, но что поделать. Он давно примирился с тем, что у него не будет старости, и теперь был, пожалуй, даже рад этому. В ранней смерти тоже имеются свои плюсы. К тому же, у него была отличная жизнь! Лучшая из возможных. Он повидал мир, получил все, к чему стремился. Права была та старая ведьма на причале: Фаррух Балсара — хрупкий подросток со смешно торчащими зубами — стал королем. И совсем скоро станет прахом.

В его жизни было все, о чем можно мечтать, — любовь и ненависть, успех и тяжелый труд, друзья и возлюбленные, мужчины и женщины… Но сейчас перед глазами стояло только одно лицо, которое он не вспоминал многие годы.

Когда он увидел ее впервые, она еще не была женщиной в полной мере, скорее трогательным полуребенком, равно как и он сам. Тонкая, какая-то воздушная, с карамельной кожей и угольно-черными глазами. Совсем не похожая на тех, кого он выбирал на протяжении жизни. По сей день он хорошо помнил ее имя — Гита…

Он видел ее украдкой на церковных службах, но так и не решился подойти, прекрасно зная, что далеко не единственный, кто пишет ей любовные записки. Самая банальная детская влюбленность, которая, однако, научила его важной истине — можно любить без права обладания, просто наслаждаясь издали, и быть счастливым.

Прошло около года — и у него завязались отношения, естественные в той среде, где он рос. Нечто среднее между данью физиологической потребности и крепкой мальчишеской дружбой. Но ничего сакрального. Ничего такого, о чем он не мог бы впоследствии со смехом рассказать тому же Миннси. Ему было четырнадцать лет. Тот парень был на год старше, но уже гораздо опытнее. Он научил его еще одной премудрости — что чувства к женщине и к мужчине, разные по своей природе, могут идти рука об руку, не мешая друг другу.

Вскоре один из преподавателей написал гневное письмо его отцу. Поначалу Фредди Балсара недоумевал, почему нажаловались только на него, ведь дежурные регулярно ловили тискающихся старшеклассников в туалетных кабинках. Тогда ему бы и в голову не пришло, что этот человек, уважаемый профессор, который уже давно не спускал с него глаз, сам был не прочь разок-другой залезть к нему в трусы.

С тех пор он полагал, что повидал все и ко всему готов. Увы, реалии шоу-бизнеса оказались куда страшнее, чем рисовало его воображение в самом начале пути, но все опять-таки обернулось для него важными жизненными уроками, и сейчас, будь у него возможность повернуть время вспять, он не изменил бы ни одного прожитого дня. С Нельсоном он научился жестокости; с Джоном Ридом — хитрости и цинизму; с Мэри — преданности и искренности; с Полом — окончательно поверил в свои возможности… Каждый человек, прошедший через его жизнь и постель, оставил память о себе. Каждый подарил бесценный опыт, не пропавший даром.

Он купался в море людской любви, научившись не замечать врагов и завистников. И любил сам, кто бы что себе ни думал. Любил самоотверженно и безоглядно — лучшую из женщин и самого лучшего из мужчин. Это ли не счастье?

Все, что он совершал на протяжении жизни — даже многочисленные ошибки, — было исключительно во имя любви. Хотя для большинства эти слова останутся всего лишь рифмованными строками из песни.

Нет, он ни о чем не сожалел. Разве только о том, что ему так и не выпало возможности продолжиться в детях. Было время, когда он не думал об этом всерьез, говоря себе, что ни одному ребенку не пожелаешь такого отца, который то громогласно истерит, швыряя в стены все, что подвернется под руку, то дрожит и прячется под одеяло безо всяких видимых причин. И еще — что для создания полноценной семьи необходимо любить или хотя бы уважать того, с кем спишь, а именно это ему недоступно. Однако с годами он заметил, что все больше понимает Элтона, хотя когда-то поднял на смех его маниакальное желание обзавестись потомством, зная, насколько тот беспомощен в постели с женщиной.

Зато у него есть белокурый мальчик Рикки, который еще в материнской утробе прослыл «ребенком Меркьюри». И маленький Фредди Мак, который уже к семи годам проявляет очевидные способности к музыке… И если у него будет завтра, то к нему приедет Роджер и будет рассказывать своим хриплым срывающимся тенором о чем-то совершенно несущественном. Но потом наконец скажет главное. То, о чем они никогда не говорили, но всегда знали…