Самый долгий день нашей жизни (СИ)

— Джо. Уехала в Ливерпуль по работе. И еще ни разу не позвонила. — Роджер окончательно надулся.

— Будешь чай? Или, может, поешь чего-нибудь? Да, ты же голодный! Пойду, поищу, чем тебя накормить.

Фредди свалил на кухню — проводить обыск в холодильнике. В ближайшем магазине ничего путного купить не удалось, а на одном печенье больной долго не протянет.

Джон поднялся со своего стула.

— Ну ладно. Если что-то будет нужно, звоните. Ты уж прости, что так получается, Родж, но другого варианта реально нет. Признай честно, ведь мы правы. Сам — сорвешься.

Роджер взглянул на него исподлобья.

— Курить хочу, сил нет!

— Вот. У меня отец тоже… — не договорив, Джон тяжко вздохнул. Больная тема, которую он не хотел развивать.

Роджер молча проводил глазами Джона. Чего говорить, если и так все понятно?

***

Мисс Уиннифред Меддоуз Тейлор приехала через два дня.

Брайан убедил ее не впадать в панику и не вскакивать в первый же поезд, а спокойно завершить все дела и собраться. Заверил, что одного Роджера они не оставят и будут регулярно отчитываться, так что приедет она к выздоравливающему сыночку, а вовсе не к умирающему.

С этого дня жизнь Роджера Тейлора, эсквайра — отличного барабанщика и просто хорошего парня — изменилась в корне.

Мама в доме это:

— Роджи, ты принял лекарство? А почему таблетки лежат на прежнем месте?

— Роджи, ты сейчас же съешь обед или я сама его в тебя запихаю. И никаких разговоров.

— Репетиция? Какая репетиция? Доктор сказал ограничить нагрузки. Два часа, не больше. Ничего страшного. Будут еще туры. У тебя сердце одно — запасного нет. Я сказала два часа, милый.

— Почему ты мне не сказал, что болел в августе? Почему я все узнаю от мальчиков?

— Роджер Тейлор, если ты сейчас же не ляжешь спать, я не поеду с тобой в тур. И тогда, уверяю тебя, никуда не поедешь и ты!

— Когда ты в последний раз кормил кошку по-человечески? Как не стыдно! Брайан должен тебя побить за такое отношение к животному!

— Фредди сказал? Фредди — это Фредди, а я — это я. Никуда ты сегодня не пойдешь. Да, я сама ему позвоню. Перестань ныть, Роджер Меддоуз Тейлор. Взрослый? Сам решаешь? Вот когда я дома в Труро, а ты тут — ты взрослый. А когда я здесь, ты сидишь и слушаешься меня. Мне уехать домой?

— Девушка? Завтра придет? Отлично! Ты меня так с ней и не познакомил. Будет хороший повод. Вы про помолвку не думаете? Ты же сам говорил, что уже взрослый самостоятельный мужчина. Вон Джон младше тебя, а уже женат, и у него такой прелестный сынок! А ты?

И так далее, и тому подобное.

Самое обидное, что уже через два дня Роджер чувствовал себя сносно, а через неделю — вообще отлично. Хотелось всего и сразу. Но нет, его насильно держали в режиме «пенсионер в санатории».

Три месяца…

Роджер понял, что не выдержит. Умрет раньше.

Первым делом мама, конечно, отвезла его в клинику, где Роджера Тейлора, эсквайра — хорошего парня и неплохого барабанщика — два часа мучили кардиограммами, анализами и беготней от одного врачебного кабинета к другому. Доктор подтвердил первоначальный диагноз — аритмия как реакция на стресс, нагрузки — эмоциональные и физические, и, безусловно, алкоголь. Роджер получил от мамы по шее, но тут же был обласкан на радостях, что все обошлось.

Надо сказать, когда мама в доме, в этом имеются свои положительные моменты — вкусная еда, уютные вечера с разговорами про жизнь в Труро, про родню и знакомых, про одноклассников Роджера и друзей детства, про работу местной благотворительной организации, в которой миссис Тейлор была самым важным и значимым членом, про негодяйку-сестру… И потом, чего уж там, Роджер любил свою маму. Очень любил. Она и правда всегда была на его стороне. Помогала с концертами. Принимала парней дома в Труро и не ругалась. Кормила всех. Вот и сейчас бывала рада, когда к Роджеру забегали Джон, Фредди или Брайан. Она даже поддержала его решение свалить с медицинского после рассказа о том, как он упал в обморок в анатомичке, хотя сама настояла, чтобы он пошел учиться на стоматолога. В целом-то, конечно, у него отличная мама. Самая лучшая.

Но личная жизнь кончилась.

Роджер спасался книгами и трепом по телефону. Парни довольно часто забегали на чай — миссис Тейлор пекла вкусные пироги.

Работа над альбомом продолжалась, парни сводили все материалы и доводили композиции до блеска, шлифуя каждую ноту. На доработку альбома и репетиции в преддверии тура мама его отпускала, но со скрипом и ненадолго. Роджер пытался спорить — без толку.

И что характерно, парни, гады, все как один были на маминой стороне. Фредди через каждые два-три часа работы заглядывал ему в глаза, внимательно оценивал состояние и приговаривал:

— Все, дорогой, на сегодня хватит. Поехали домой. Там твоя мама уже пирог испекла, я тоже хочу кусочек.