Самый достойный герцог

— Как ты смеешь…

— Я еще не закончила. — Она хлопнула ладонью по бархатной обивке дивана. — Ты трусливо прячешься за фактом смерти отца и попытки самоубийства матери, боясь посмотреть в глаза своему истинному страху. А ведь есть одна черта, которая помешает тебе стать таким, как отец.

— Я должен разорвать порочный круг…

— Дело не в этом.

У него дернулся глаз, свидетельствуя, что слова попали в цель.

— Все прошедшие годы ты потратил впустую, стараясь не стать таким человеком, как отец. Но это и невозможно, Себастьян. Ты иная личность и никогда не сможешь стать кем-то другим. Но есть вещи, которые ты в состоянии сотворить, например, сейчас ты пытаешься вернуть под свой контроль то, что вырвалось и развивается самостоятельно. — Кейт говорила и не могла заставить себя замолчать, будто ее подталкивало что-то изнутри. — Если ты будешь честен с собой, сможешь принять, что тебя любят, и ответить взаимностью. Скажи мне, чего ты на самом деле боишься?

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. — От него повеяло холодом, кажется, даже в карете стало прохладнее. — Я уже сказал, ты неправильно все поняла.

Значит, он решил жить прошлым, вместо того чтобы идти вперед вместе с ней.

— Конечно, ваша светлость, — пробормотала она, хотя грудь сдавила боль. — Прошу меня простить, больше я не стану вас задерживать.

На глаза наворачивались слезы, нельзя позволить их увидеть. Кейт потянулась и толкнула дверцу кареты. Даже не взглянув на испуганно отскочившего лакея, она спрыгнула на землю и побежала к входу. На полпути к спальне остановилась, подчинившись внутреннему порыву.

«Я не могу туда вернуться. Там мы вдвоем провели немало сладостных мгновений».

Кейт развернулась и пошла к дверям, ведущим в сад.

«Прогулка должна помочь прийти в себя».

И это действительно было то, что нужно. Немного свежего воздуха и солнца. На природе легко размышлять, она найдет решение.

Кейт шла по тропинкам, но мысли ее так или иначе все же были обращены к Себастьяну. Особенно когда за деревьями мелькала оранжерея.

Она решила уйти подальше и бродила по лугам и полям поместья, пока не устали ноги. Это хорошо. Одна боль вытеснила другую, сердечную.

«Я поступила очень глупо, признавшись ему в любви».

И глупо было ожидать ответного чувства. Конечно, Себастьян ее не любит. Он с самого начала дал понять, что в их союзе нет места любви, он будет построен на прочном фундаменте взаимовыгодного сотрудничества, а не на таком зыбком, как чувства. Она все знала, но не сделала ничего, чтобы уберечь себя от боли разочарований. И вот запущенный ею локомотив рухнул в пропасть.

Казалось, обратный путь занял у нее несколько дней, хотя на самом деле не более получаса, ведь особняк во время всей прогулки находился в поле зрения, правда, на значительном отдалении.

Что же теперь делать? Возможно, она поймет, когда доберется до комнаты.

— Кейт! Кейт!

Она обернулась и увидела бегущего к ней человека. Фигура приближалась, и стало ясно, что это Джейкоб. — Кузен? Почему ты здесь? — Ей было сложно придать лицу любезное выражение.

— Кейт… ты должна пойти со мной. — Он покраснел от напряжения.

Произошло что-то ужасное!

— Несчастье? — Она прижала руки к груди. — Кто? Отец?

— Нет. — Он покачал головой. — Герцог…

Себастьян! Ледяная рука сжала горло.

— Что? Где? Ведь он только что уехал в Лондон.

— Карета перевернулась. — Джейкоб прерывался, чтобы схватить ртом воздух. — Они отъехали всего на несколько миль от поместья. Какой-то зверь перебежал дорогу, может, лисица, испугал лошадей и…

— Что с Себастьяном? Как он?

«Господи, пусть с ним все будет хорошо!»

Джейкоб помрачнел.

— Он жив, но его придавило каретой. Он спрашивал о тебе.

— Я уже иду, я гуляла, но уже возвращалась в поместье.

— Нет! — Он схватил ее за руку. — Они послали меня найти тебя. Я взял карету, она там, внизу, на проселочной дороге. Я отвезу тебя к его светлости.

— Тогда поспешим.

Кейт пошла за кузеном, они пересекли поле и вышли к дороге, где их ждал экипаж. Она забралась первой, Джейкоб сел рядом, отчего карета накренилась. В голове роились тысячи мыслей, сердце трепетало от страха.

«Пожалуйста, Себастьян, не умирай». Он должен жить, даже если никогда не полюбит ее. «Пусть он живет».

Джейкоб посмотрел на нее и рассмеялся.

— Неужели ты думала, что я позволю пропасть попусту всем тем годам тяжелого труда, когда я пресмыкался перед твоим отцом, угождал ему? Я делал за него всю черную работу, чтобы все считали Артура Мейсона удачливым бизнесменом, а не безжалостным дельцом, каким его знают близкие.

Кейт нечего было возразить. Когда был жив Па, они с отцом часто конфликтовали из-за вопросов размера жалованья и качества закупаемых материалов. Отца всегда интересовала максимальная прибыль, он готов был жертвовать качеством, его не интересовало, довольны ли люди, и это всегда злило Па, он до последних дней настаивал, чтобы работники получали достойную плату за труд.