Самый лучший комсомолец

В процессе написания доклад о сельском хозяйстве словно сам собой масштабировался в трактат «Почему Сережа Ткачев ненавидит Советскую экономику в ее нынешнем виде и что нужно сделать, чтобы мальчик был ею доволен». Предлагаемые меры практически идентичны тем, что предлагает Госбанк, но изложено гораздо многословнее — где, как и почему с точки зрения материализма, с соответствующими цитатами из классиков Марксизма-Ленинизма. А еще я ловко самоустранился от вопросов внешней политики и ВПК, зато изо всех сил напирал на необходимость «дальнейшего» (потому что старшие товарищи и без меня стараются) увеличения темпов жилищного строительства. Ну почему нельзя воткнуть еще немножко кирпичных и панельных заводов? Глины жалко? ПГСа? А еще заводов мебельных, малярно-красочных и всех сопутствующих. Нужно больше панелек! С восьми утра до двух дня просидели, и в процессе нам немножко помогал папа Толя, очень довольный такой возможностью.

— Пиши приложение 1. «Предложение пересмотреть экономическую составляющую деятельности Министерства культуры».

Все просто — больше мощностей тем, кто окупается, и меньше тем, кто нет. Последним — на конкурсной основе, после решения комиссии, как особо социально-полезным. Отдельно — необходимость финансировать способных приносить международные награды, поднимая престиж Родины, особо творческих (условные Тарковские) товарищей. Цель — сделать Минкульт инструментом пополнения государственного бюджета.

— Узнают почтенные коллеги по цехам — быть мне битым, — грустно вздохнул я.

— Пусть только попробуют! — хищно оскалилась агент Вилка и заметила. — Могут решить, что ты все это затеял ради того, чтобы печататься без остановки.

— Именно так они и решат, — кивнул я. — Но попытка — не пытка. Далее: Заявление. «Просьба выделить для проведения эксперимента колхозы…» — перечислил растревоженные в ходе недавнего рейда «муравейники», — «С целью их объединения и превращения в образцово-показательный совхоз. Предлагаю опробовать на его базе следующие способы ведения хозяйства…»

— Сам захотел председателем стать? — рассмеялась Виталина.

— Я от скуки — на все руки. И последнее: «Прошу разрешить закупать на личные средства любую несекретную номенклатуру необходимых для ведения сельского хозяйства товаров».

— Добрый ты, Сережка, — умиленно улыбнулась мне Вилка.

— На этом доклад у нас всё! — довольно потянулся я, даже не пытаясь оправдываться. — Хочешь одну штуку расскажу?

— Хочу! — потянулась и Виталина.

Рассказал про вчерашний поход.

Так девушка на моей памяти еще не смеялась — буквально до слез, соплей, всхлипов и икоты. Высморкавшись в синенький платочек, она попыталась проявить человечность:

— Немножко сочувствую.

И, не выдержав, заржала снова. С улыбкой подождав, пока она просмеется, покачал головой:

— В этот раз не принимается. Я же не жалуюсь, а делюсь объективно смешной для стороннего наблюдателя историей.

— Очень смешной, — хрюкнула Виталина.

— Теперь нужно позвонить, — посмотрев на вернувшиеся на законную левую руку часы, пошел к телефону, объясняя увязавшейся за мной любопытной девушке. — Для разнообразия — никаких ЧП, я как цивилизованный человек позвонил и записался на минутный телефонный разговор с Генеральным секретарем еще три дня назад.

Я же «советник», значит мне так можно.

Усевшись на тумбочку у телефона в ожидании звонка, мечтательно зажмурился:

— Баньку справлю, беседочку, повара выпишу — хранцуза! И прудик с карасём — а то че это? — кивнул на стену в сторону пруда, по дну которого сегодня прокладывают трубы для фонтанов. — Это ж для челяди, а я — всамделишный боярин! Тиятр крестьянский заведу, шоб уважаемые люди почаще в гости ездили, будем лапы жабьи с винами наворачивать, бороду поглаживать да чаи из блюдечка гонять — о жизнь!

Телефон зазвонил, и хохочущая Виталина прикрыла рот ладошками и отвернулась.

— Добрый день, Сергей, — поздоровалась со мной трубка голосом Андропова.

— Здравствуйте, товарищ Генеральный секретарь! — бодро поздоровался я в ответ. — Могу ли я отправить мои пугающего объема размышления о сущности нашей экономики товарищам Председателю Госплана СССР Николаю Константиновичу Байбакову и Министру сельского хозяйства Леониду Яковлевичу Флорентьеву?

— Можно мне тоже копию, Сережа? — скромно попросил дед.

— Разумеется, Юрий Владимирович, — пообещал щедрый я. — Большое спасибо, до свидания.

— До свидания.

— Даровал нам, душенька моя, царь-батюшка за службу верную землицы доброй, угожей, — добавил веселья Вилке. — Да не абы как, а с людишками! Семь тыщ душ почитай! Будет нашей Танечке приданное. А теперь — фаза два! — спрыгнул с тумбочки, и мы пошли на кухню.

По пути обернулся к улыбающейся девушке:

— Если хочешь, можешь отвезти доклад и закончить на этом рабочий день.

Она демонстративно поскучнела.

Приятно!

— Тогда приглашаю тебя посмотреть кино в спецкинотеатре Минкульта.

Тут мы зашли на кухню, где мама с отчимом пили чай — у него сегодня выходной, а Таня уехала в тюрьму, к родной маме.

— Папа Толя, а вы не хотите после получения степени председателем совхоза пару-тройку лет поработать?