Самый неправдоподобный роман. Книга вторая

— Дэн, пожалуйста, не надо..!

— Жаклин, я всего лишь хотел… — Начал он и умолк, не зная, что сказать. — Я…

Слова застряли у него в горле, и Дэн в отчаянии уставился на загоревшую спину Жаклин, молясь в душе, чтобы она повернулась к нему лицом и избавила от этих мучительных признаний. Женщина, кажется, услышала его молитвы и, наконец, посмотрела на него. Но от душевных страданий избавления не последовало. Напротив, сказанные ею после этого слова произвели на него какое-то странное действие — его словно парализовало — и духовно и физически.

— Больше никогда не прикасайся ко мне!!!

Он не мог произнести ни слова, сделать хоть шаг в сторону или пошевелить рукой. Казалось, все до одной мысли исчезли из его опустевшей вдруг головы, и сердце внезапно перестало биться. Он словно умер на мгновение. Жаклин убила его единственным оружием, которое у нее было, — своей любовью.

— Нет! — Вырвалось у него. Он сжал ее плечи так, что ей стало больно. — Я не хочу расстаться вот так.

— Зато я хочу! — Яростно отозвалась Жаклин. — Отпусти меня! Мне больно!

— Нет! Только не сейчас!

Дэну казалось, что если он сейчас отпустит Жаклин, то навсегда останется ее самым главным врагом. Этого ни в коем случае нельзя было допустить. Со всеми остальными женщинами ему было все равно, но не с Жаклин. Ведь она была ему далеко не безразлична.

Он судорожно вздохнул… и вдруг опустился перед женщиной на колени. Крепко обнял ее за ноги, уткнувшись на мгновение лицом в складки ее легкого летнего платья. Жаклин, не ожидавшая ничего подобного с его стороны, ошалело уставилась на его темноволосую с чуть посеребренными висками голову, беспомощно разведя руки в стороны, как бы спрашивая, что ей с этим делать. Бежали секунды молчания, оглушающей тишины. Сердце женщины постепенно оттаивало, и вскоре ее ладони легли на голову Дэна, тонкие пальцы осторожно, словно опасаясь чего-то, зарылись в его густых волосах. По ее лицу катились слезы бессилия и отчаяния. Дэн победил.

Глава IV

С того памятного вечера у Ангель Эвинг, когда Росс Келвин напал на Джулию Колфилд, прошла ровно неделя. За это время Дэн Уайтхорн развелся со своей женой, с которой прожил в браке двадцать два года. Об этом знаменитом разводе кричали и трубили все газеты и журналы, а особенно — "желтая" пресса, представители которой так яростно охотились за любой информацией об этом разводе, что не давали покоя никому, имеющему хоть малейший доступ в особняк на Грин-стрит, начиная Дэном Уайтхорном и заканчивая последней горничной. Не избежал этой участи и Чарльз Роберт Уайтхорн, сын Дэна и Жаклин. Надеясь получить информацию из первых уст, папарацци находили его везде, где только можно — в барах, кинотеатрах, ресторанах, ночных клубах. Они караулили его возле дома Ангель и везде, где жили его друзья, если ему приходило в голову навестить их. Сначала это злило его до крайности. Однажды он сам едва не спровоцировал скандал, чуть не разбив камеру оператору. Пришлось даже приносить извинения журналисту и его телекомпании. Потом все это стало забавлять Чарли, и он развлекался тем, что таскал за собой журналистов по всему городу, входя в то или иное заведение через центральный вход, а выходя сразу через запасной. Пока бедолаги соображали, что к чему, его уже там не было. Но вскоре ему это наскучило, и он просто махнул на них рукой, надеясь, что и им это неблагодарное занятие надоест рано или поздно.

Так и случилось. Страсти по Дэну Уайтхорну постепенно улеглись. Общество смирилось с его разводом и приняло его как должное. В конце концов, он самый обычный смертный. Чем он отличается от других людей?!. Вот и Чарли пытался внушить себе эту мысль, хотя у него это с трудом получалось. Всю жизнь он полагал, что его родители — это совершенно особые люди, просто потому что это его родители. Это другие разводятся и расстаются. С его родителями такого никогда не должно было случиться. Но случилось. И теперь, когда у него не было выбора, Чарли думал, вспоминал, анализировал. Почти сразу он сделал свой самый главный вывод: его родители не безгрешны, да и отношения между ними были далеко не идеальными — всю жизнь. Но он не собирался лезть к кому-либо из них в душу, донимать расспросами. Надо будет — сами все расскажут. Видимо, пока никто из них не созрел для серьезного разговора с ним. Они будто боятся его, будто чувствуют себя в чем-то виноватыми перед ним. А виноваты они разве что в молчании. Поговорили бы с ним, объяснили бы что к чему. Так нет же! Пока шел бракоразводный процесс, они ругались друг с другом так, что весь дом буквально "на ушах стоял", или уходили куда подальше друг от друга. Ни один из них не поговорил с ним. Ему даже сам факт развода представили как данность, не спросив, что в связи с этим чувствует он. И от этого Чарльзу было больно и обидно.