«Самый полный STOP!!!»

Признав себя побеждённым, наш докторила бросился к капитану с просьбой отправить больного на берег. Легко сказать. До ближайшего порта неделя хода. Да ещё обратно. Это две недели потерянного рабочего времени. Как потом наверстать график исследований? Но дело серьёзное. Форс-мажорные обстоятельства, можно сказать. Судовой врач хоть и молодой парень, но сумел доказать капитану необходимость сдачи больного на берег. Конечно, связались с конторой. Так мол и так, снимаемся с полигона, следуем в ближайший порт, где может быть оказана квалифицированная медицинская помощь. И портом этим оказалась Кайенна во французской Гвиане. Подробных карт на этот район у нас конечно же нет. Только генералка. А много ли на ней разглядишь? Порылся я в штурманской кладовке и отыскал старую списанную карту подхода к порту Кайенна. Несколько лет как списана карта, и какая там теперь обстановка? Поди угадай. Но хоть это, чем совсем ничего. Почитали лоцию, а там сведения скудные. И главное, написано, что вход в порт закрыт для всех судов. Зона на подходе к порту запретна для плавания. Вот так номер. А номер этот заключается в том, что рядом находится французский космодром. Представляете как его должны охранять? Вот и мы призадумались. Но делать нечего, надо идти. Парень совсем загибается. И хоть в нашей стране жизнь человеческая никогда не ценилась, в море она защищена международной конвенцией. Спасение человеческой жизни на море является обязанностью. При том без вознаграждения.

Радист лихорадочно листал справочники и пособия по радиосвязи, выискивая частоты, на которых мы могли бы связаться с местными властями. И нашёл. Связались. Сообщили о требуемой помощи и время предполагаемого подхода. Получили разрешение на подход и согласие принять больного. Подойти планировали в понедельник, но механики, спасая своего коллегу, раскрутили машину так, что пришли в воскресенье. Ну что ж отлично. И больному быстрей окажут помощь и сутки сэкономили. Да не тут-то было.

На подходе к территориальным водам попытались связаться с портовыми властями. Никакой реакции. На указанных каналах никто не отвечает. Вызывали кого только могли. Пусто. И вокруг ни одного судна, ни одной рыбацкой посудины. Вымерли они все, что ли? Покричали, покричали и плюнули. Думаем: «Вот войдём в территориальные воды, береговая охрана нас засечёт, вот тогда и объяснимся». И ни фига подобного. Иностранное научно-исследовательское судно проникает без разрешения в территориальные воды, рядом космодром, а им хоть бы что! Бардак! У нас своих арестовывают, а тут чужих не замечают. Ну и ну! Ладно, подойдём поближе, может визуально заметят, и отзовутся. Упёрлись почти в берег, мелко, дальше некуда. Встали на якорь. Остаётся ждать. Ну не везти же нашего больного на своём катере в порт.

Так и простояли до понедельника, периодически вызывая портовые власти. А в понедельник, с началом рабочего дня, ожил эфир. Договорились наконец-то. Объяснили кто такие и зачем здесь. Они обещали незамедлительно прислать медицинский катер с врачами. В конце разговора капитан поинтересовался, почему никто не отзывался на запросы по УКВ в воскресенье. На берегу очень удивились вопросу и ответили с сарказмом: «Так ведь выходной же, да и вы обещали прибыть только в понедельник». Понятно, порт-то закрытый. Чужие здесь не ходят, а свои в воскресенье отдыхают - святое дело.

В общем всё обошлось благополучно. Больного отправили в госпиталь, где он успешно выздоровел, отлично отдохнул после болезни и был с комфортом отправлен на родину самолётом. За это удовольствие контора выложила французам десяток тысяч баксов, но это уже мелочь.

Капитану контора погрозила пальчиком, доктор уволился, моторист остался доволен приключением, а медикаментов на пароходе всё равно не хватает.

Новороссийское сидение

Как-то после отпуска оказался я не у дел. Все ходячие пароходы к этому времени уже были в рейсе. Не сидеть же на берегу за свой счёт. Вот я и согласился посидеть на стоячем пароходе. А им оказался тот самый «Академик Гулькин», который когда-то отдали в аренду под перевозку челноков. Турецкая эпопея давно затихла. Контракт на аренду судна тоже давно истёк. Пароход перебазировали из Крыма в Новороссийск, да так он там и застрял. У конторы как всегда не нашлось денег на перегон в родной порт. То ли ждали удобного случая продать его, то ли просто плюнули на него до лучших времён. К тому же для исследовательских целей он теперь был не пригоден. Всё научное оборудование было снято, а все лаборатории разбондарили и превратили либо в грузовые помещения либо в жилые. Короче говоря, пароход грустил дожидаясь своей участи, крепко ошвартованный у причала маленькой гавани Новороссийской бухты. Одна научная контора типа нашей приютила сироту и разрешила стоять у своего причала.