Читаем Самый темный час (СИ) полностью

Ответ был, определенно, где-то поблизости.

На животное Сиэль так и не обращал внимания, чести много, да и, если честно, он практически забыл про котенка: тот ему не мешал, а потому и отвлекаться на него не было смысла.

Помешало графу что-то другое. На секунду Сиэль понял, что внутри его кармана творится что-то неладное, а потом...

 — Какого..

Он нырнул свободной рукой в карман, но цветка не нашел. Взору явилась горстка пепла, вот и все, что осталось от того.

В глазах почему-то потемнело. Или дело не в глазах?

Вскинув голову, Сиэль с удивлением во взгляде начал осматриваться вокруг, кажется, откровенно ничего не понимая. Что произошло? И как он здесь...

— Себастьян?

Резко обернувшись, уже заранее понимая, что никого не увидит, мальчик замер, прислушиваясь к знакомому голосу и не двигаясь при этом с места, смотря куда-то перед собой.

Сказать, что ощущения были неприятными? Да-а, неприятными. Далеко как не каждому понравится такой поворот событий, когда, в один прекрасный день, в твоей голове вдруг начинают вот так бессовестно и просто звучать голоса демонов.

— Рад, что ты так обо мне беспокоишься, Себастьян.

Голос звучал просто непередаваемо.

Непередаваемо — в буквальном смысле, потому что Сиэль так и не окрасил тот во всю гамму охватывающих сейчас его чувств.

Сначала этот подарок, потом все эти странные люди, что, возможно, были обычными фальшивками, теперь этот вот фокус. Ах да, и еще издевающийся над ним дворецкий.

Разве этот день мог стать еще хуже?

Голос в голове подтвердил то, что может, еще как может, а сам мальчик в очередной раз убедился, как быстро и качественно срабатывают демонические возможности. Стоит только лишь подумать и, вот вам, пожалуйста, ни о чем уже не стоит беспокоиться.

Тебя просто поставили перед фактом происходящего.

— Проклято, говоришь..

Странно, как быстро успокоился голос.

— А я считал, что тебе по нраву подобные места. Странно слышать от тебя подобное, Себастьян.

А вот теперь это было похоже на задумчивость.

Выбраться самостоятельно? Вот как?

— Должен признаться, что ты очень ценный экземпляр, Себастьян.

Ну вот. А вот это, кажется, раздражение.

Рука, в ладони которой все еще был зажат пепел, разжалась, позволяя песчинкам сорваться прочь, в темноту.

Темнота... А там, совсем рядом...

Обернувшись, выпустив при этом котенка из рук, то ли по неосторожности, то ли специально, Сиэль нахмурился, будто что-то пытаясь припомнить.

Перед внутренним взором замелькали уже было позабытые картинки.

Тот сон.. это было похоже на его сон, вот только тогда все было иначе. И место было другим, да и Себастьян, в конце концов, оказался рядом.

И, самое важное..

Это был просто сон.

Не может помочь.

— Хочешь сказать, что ты готов нарушить наш контракт?

И снова спокойствие, на кота мальчик все же обратил внимание, но следом его взгляд остановился на уже знакомой постройке.

Церковь.

— Правда, пока что мне не угрожает опасность. Но надолго ли?

Негромко произнеся это так, словно говоря с самим собой, Сиэль было нахмурился, но тут же прервал этот жест, сделав несколько шагов в сторону здания.

А что, если это был не сон?

— Себастьян... — правда, он не был уверен в ответе, он вообще не был уверен в том, что дворецкий его сейчас слышит, но разве стоило ли тогда оно этого? — Скажи мне.. ты ведь тоже видел ангела, в тот самый день, когда унес меня из моего поместья? Ты был там со мной, когда я тебя позвал.

Рука поднялась к лицу, уже в привычном жесте приподнимая повязку, открывая глаз, внутри которого полыхнула яркой вспышкой пентаграмма.

— Отвечай мне, Себастьян. Ведь это был не сон?

Это прозвучало достаточно жестко, словно бы юный лорд был чем-то недоволен. Собой? Себастьяном? Ими обоими?

Стоило ли заботиться сейчас о подобных вещах, находясь здесь практически в одиночку?

Казалось, графа это не заботило. Ничего, кроме прозвучавшего вопроса.

Смотрел он по-прежнему лишь только в сторону церкви, которая почему-то сейчас казалась и не такой устрашающей, как пару секунд назад.

В то время как мальчик сделал еще несколько шагов в ее сторону.


Себастьян


Ну вот, кажется, он смутил юного лорда. Бесполезный дворецкий.

Себастьян слышал вопрос Сиэля, прозвучавший весьма вовремя. Вопрос? Кажется, ему приказали ответить?..

Вот правда, связь уже нарушилась…

Еще шире улыбнувшись — куда бы уж казалось? — дворецкий склонил голову, отвечая:

— Да, Господин. Вам это не приснилось. Всегда рад выполнить Ваш приказ, правда. Жаль, что Вы меня не слышите…

Формальности соблюдены. Да впрочем, не так оно и важно теперь.

Может, уже пришло время вспомнить.

По мере приближения лорда к церкви, Себастьян все хуже различал происходящее.

Кто бы это не подстроил — демона учли по полной программе, и сейчас дворецкий терял последние крохи связи с Господином.

Шаг, еще один…

Тьма…

— Я, разумеется, не смею Вам указывать, но я бы туда не ходил. — Картинка окончательно померкла.

Себастьян стоял в своем кабинете, глядя в стену…

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары