Читаем Самый темный час (СИ) полностью

Проследив за жестом графа и разлетевшейся осколками тарелкой, демон даже не дернулся поймать ту. Если бы то была случайность – да, несомненно. Но раз граф это сделал так картинно.. вряд ли стоит вмешиваться в ход этого разрушительного варварского действа.

Не голоден? А почему сразу не..

Ах да, люди. Странные создания.

– Вот как..

Вернув сосредоточенный взгляд на Господина, так и не изменившись в лице дворецкий, приложил руку к груди, совершая стандартный поклон.

- Прошу прощения. Я подумаю над улучшением вкуса блюда.

«Нет ничего невозможного для демона-дворецкого»..

А вот взгляд Себастьяна не спешил меняться, так же как и выражение лица.. Слишком..спокойное. Словно застывшая маска, без какой-либо мимики.

Продолжая следить за действиями графа тем же излишне сосредоточенным взглядом, Себастьян оставался неподвижен.

Все же, господин не закончил говорить..

Хм.. Ну а с бокалом так зачем? К жидкости внутри дворецкий совсем не имел отношения.. Да и прежде претензий не было..

Пройдясь взглядом с лужи на столе до лица Сиэля и обратно, дворецкий коротко кивнул, улыбнувшись.

- Да.. Никчемный дворецкий. Стоило бы лишить меня чаевых за такое обслуживание. – Все же короткая легкая усмешка проскользнула в словах демона.

Снисхождение. Человек. Ребенок.

Теперь улыбка демона стала шире. Да. Его первое заключение относительно личности графа Фантомхайва… Он вспомнил это чувство. Снисхождения. Того самого, не обидного. Не чувство собственного превосходства. Просто возможность за некоторыми заслугами списать провинности.

Чувство, о котором не стоит догадываться графу – люди по природе своей не любят снисхождения к себе. Хотя снисхождение демона – наверное отличается от людского?

Не важно.

– Да, Господин.

Проводив графа все тем же пристальным, Себастьян сдернул скатерть, быстро сложив ее и перебросив на сгиб локтя. Разумеется, не потревожив блюда на столе. Столь же быстро он локализовал и происшествие на полу, отставив инвентарь и направляясь в кухню.

Кликнув слуг и без того ошивающихся на пороге, Себастьян вручил горничной скатерть и отправил ужинать «по-господски». Не жалко. Все равно пропадет.

И все же, что с ним происходит?

Заваривая чай, дворецкий прокручивал в голове события этого дня и все больше склонялся к мнению, что это не просто графские замашки вдруг проснулись. Мало похоже на Сиэля.

Но когда это началось? Как? Влияние?

Ангел?

На демона Себастьян не подумал. Слишком тонкий план для мебели..

«Да уж.. Любите Вы интересное времяпрепровождение, Господин»..

Постучав, демон выждал немного и толкнул дверь кабинета, входя с подносом.

- Я принес чай, Ваша Милость.


Сиэль


До кабинета Сиэль дошел спокойно, а как только оказался внутри, то тут же замер, через секунду устало прислонившись к косяку двери плечом, устремив свой взгляд в сторону окна.

Окно.

Верно, он ведь сегодня..

Настойчиво покачав головой, оттолкнувшись от опоры, мальчик прошел в сторону своего рабочего стола, усаживаясь на привычное место. Забавно. Когда-то здесь сидел его отец..

Скользнув взглядом по яркому камушку в перстне, Сиэль слабо нахмурился.

Нет. Здесь его не было. Это было в другом месте, в другом доме.

Слабость. Почему даже когда он ничего не чувствует, он все равно ощущает эту ненавистную себе слабость?

И все же..он что-то снова упустил.

Так вот что из себя представляет каша в голове..

Про ужин и произошедшее за ним он уже не думал, точнее, не вспоминал. Или же вовсе – не помнил.

Это уже прошло. Это не имеет значения.

Переведя взгляд на колеблющееся пламя свеч, мальчик задумчиво постучал пальцами по столу. Странно, но, кажется именно это помогло ему понять одну вещь, вот только..

Заслышав стук, он отвлекся, медленно переведя взгляд на дверь, немного выпрямляясь – снова же по привычке. Кажется, он уже даже не замечал их в себе.

И, кажется, что ничто не могло поколебать спокойный вид графа. Ничего кроме..

– Себастьян?

Нет, не появление дворецкого заставило его, будто в подтверждение своим глазам, произнести имя демона с явным удивлением.

– Все в порядке?

Да, он сомневался в этом. Обращение. Какое-то чужое и неправильное.

С чего бы вдруг?

Стоп. Он должен сказать. Что-то..он ведь это явно помнил.

Как оказывается трудно произнести вслух то, чего ты и сам не понимаешь до конца.

Тем более что это самое ” что-то” было – снова же – его слабостью..

Кажется, он зациклился.

И отвлекся.

Заметив поднос в руках Себастьяна, Сиэль нахмурился, но ничего не произнес, лишь кивнув демону, опуская взгляд на поверхность стола.

Точно. Вспомнил.

Пару секунд он еще сомневался, стараясь придать словам немного небрежный тон или же убедить самого себя в том, что у него все под контролем.

– Со мной что-то не так. Но я не знаю, что. – звук собственного голоса вызывал раздражение. Нет, не звук. Сами слова. Не может разобраться с самим собой, может это просто какая-то ерунда, а он уже шум из-за ничего поднимает. Впрочем..шум? – Я странно себя чувствую. Весь день.

Голос не дрогнул, прозвучав вполне спокойно, взгляд же графа был задумчивым и по-прежнему опущенным вниз.

Напрячь память. Сопоставить факты, вспомнить..вспомнить..

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары