Читаем Самый темный час (СИ) полностью

На то, как и с чем там развлекается демон – он не озадачился, хотя движение почувствовал, едва переборов в себе желание повернуться и посмотреть, а потом – отодвинуться. На всякий случай.

Хотя, наверное, было бы логичнее сначала отодвинуться, а потом смотреть.

Или нет?

Да какая разница?

На что это он там обречен?

На Себастьяна мальчик все же посмотрел.

Слушал он.. внимательно, совсем немного хмурясь и..

– Недостатки? Ты осторожнее. Я, между прочим, если ты не забыл, тоже человек и недостатком это не считаю.

Он это серьезно?

Да какое заражение?

Да какое укусил? Это же разве укус был?

– Я уже советовал тебе не принимать все так близко к..

Удивление.

Непонимание.

Смутная тень насмешки во взгляде.

– Позер.

Произнес граф то нарочитым шепотом, скрыв смешок.

Нет, правда ведь позер. Подумаешь, укусили. Он еще и не так может. И всенепременно сделает, если тот еще хоть слово ему..

А на проявление незнакомого выражение, кажется, крепкого, раз он не разобрал сути, граф заинтересовался, приподнимая брови в ожидании.

– А вот этому языку ты меня не учил..

Очередной проглоченный смешок. Наивный взгляд, что, впрочем, портила легкая проступившая полуулыбка.

– Да что я такого сделал-то, мм? Тише.. не надо.. все хорошо..тебя просто укусил человек и теперь ты обречен до.. – заминка. – .. навсегда остаться таким же наблюдательным, анализирующим..

Список, кажется, Сиэль готов был продолжать долго и со вкусом, но не сложилось.

Не надо было поворачиваться. И слушать. И смотреть.

Вот только взгляда от чужих глаз оторвать.. не получалось, совсем как тогда.. давно очень. Будто и вовсе не с ним.

Что? Тьма. Да. Цвет и правда темный. Интересно, это вот свои настоящие или..

Не смешно.

Да он и не смеялся. Просто в голове творился бардак.

Красиво все же. Он его этим запугать решил?

Взгляд сместился ниже и.. выловил клыки.

А.. кажется, все же не этим.. но оно-то, в отличие от острых, даже по нраву пришлось, только вот…

Месть?

Почему он все еще на месте?

Пора бежать.

А куда, собственно?

Легкая паника все же нашла себе место где-то на самом дне синих, но быстро сошла на нет.

Не привык он бояться его.

Не сошлось.

Не получилось.

И..

Зря.

Отодвинуться мальчик.. пробовал, но точно так же медленно, будто боясь спугнуть, а потому кажется – непродуктивно.

Когда это тот успел оказаться так ненавязчиво близко?

Демон, чтоб его.

– Да брось..

Слабо покачав головой, мальчик прищурился, чуть опуская голову в попытке защитить открытый участок собственной шеи.

Да просто – шею спасти.

– Ты же не серьезно...

Да нет же, он серьезно!

– Изыди, а? Что в таких случаях обычно делают? По деревянному стучат? Одолжи-ка мне..

Потянувшись было к чужой голове – да-да, намек был явным – задуманное воплотить граф не успел.

Снова.

Зачастил.

Не он. Демон.

С внезапностями своими.

Вздрогнул граф.. да вздрогнул он, почти сразу же, как почувствовал чужое прикосновения, смещая взгляд вниз; то ли для того, чтобы убедиться, то ли для того чтобы..

– Должен тебе сказать, что без указаний к применению моей шеи ты не разберешься.. учти, помогать я не намерен..

А вот графская рука, что уже начала движение – ну, чтобы постучать – в общем-то тоже замерла, вот только.. не постучала. Просто опустилась на темную голову, от неожиданности выловив пряди волос, крепко те сжав и..

Он хотел его отстранить. Именно.

Просто задумался о кончине своей нелепой и не успел.

Он ведь его убивать надумал, да? Проучить?

Щас он ему ка-аак..

– Осторожно? Я не согласен.

Это.. а что это? Это не тепло. Это что-то другое. Какое-то странное ощущение..

Чуть скомкано выдохнув от непонимания, мальчик тут же постарался не задерживаться на непонятном и.. отвлекся. Самым простым способом.

Еще сильнее сжал чужие прядки, сжимая руку в кулак, но боли то вряд ли кому могло причинить. Он же не садист. Он – ребенок.

Это предупреждение. Пока что.

– Не согласен на то, чтобы меня ели. Выпивали. И вообще.. это уже не смешно.

Взгляд былой уверенности не нес, сбивали все те же легкие не особо ощутимые сейчас уколы изнутри. Или он просто все же испугался? Вот и аппарат забарахлил?

– Или ты хочешь заразиться больше прежнего? Процесс – необратим. Ты совершаешь большую ошибку..

Негромкий голос. Настоятельный тон. Убеждающий в собственной правоте.

Когда его вторая рука оказалась на чужом горле?

Растерянность отразилась лишь на миг.

– У Вас нет разрешения на распитие данного сорта напитка. Предъявите ваш пропуск. Нет пропуска? До свидания.

Говорил он негромко, но просто уже потому что..

Его убьют..

Демона, да еще и за горло?

Может, пока не поздно притвориться спящим?

Но да ведь Себастьян не зверь какой-то, чтобы поверить.. не прокатит.

Руки он так и не убрал. И взгляд стал.. предупреждающе-вызывающим. Ну, почти как у загнанного в угол зверя. По крайней мере, блеск человеческих – от наполняющего спектра эмоций – блеск глаз был схож с глазами представителя иного вида.

Себастьян

Да, ладно уж, справится он без инструкции.. Не беспокойтесь так, граф..

Хм.. А вот и пульс нашелся..

А точно ли он? Мм.. надо убедиться, а то – непорядок. Перегрызать горло – тоже уметь ведь надо.

Убеждался демон оригинально..

Изучал, вернее сказать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары