Читаем Самый темный час (СИ) полностью

Левиафан даже не повернул морды – и так понял, что к чему. Расправив крылья, дракон резко оттолкнулся от скалы, взмыв вверх, но почти сразу ухнув за край утеса. Сложив крылья, дракон ласточкой пронеся вниз, врезаясь в воду и сливаясь с той, подняв тучи мелких брызг.

Ну, величественным тоже отдых нужен..

Сиэль

На ветер мальчик внимания не обратил, хотя что-то, кажется, практически заставляло его поднять голову.

Но да вот еще. Слушать тут.. всякое изнутри. Хватит с него. Вот прямо с этого дня – он завязал.

В конце концов, у него же голова есть на плечах. Пора как-то налаживать сотрудничество, пока он успевает.

Кто знает, сколько там еще осталось?

А вот голос..

Тут мальчик все же вскинул голову вверх, осматриваясь, но.. понимание пришло быстро.

Да и не узнать – было бы затруднительно.

Нет, он не слушал внутреннее. Он.. он просто рассуждал логически.

Кроме Себастьяна.. ну тут разве что еще драконы. Были.

Бросив взгляд в сторону алтаря, граф покачал головой.

- Можно подумать, что у меня есть выбор.

Голос был слегка усталым, но.. не недовольным.

Недовольства не прозвучало даже когда мальчик попрощался с землей.

- Я все равно не занят, как ты.. видишь.

Тихий смешок. Почти неслышимый.

Легче.. все равно почему-то не стало. Черт его знает почему, да и.. разве было должно?

- Иногда мне кажется, что все происходящее вокруг.. какой-то неправильный сон. Реальный до жути. Странно, в таких случаях люди просыпаются. А я не против еще немного.. посмотреть на эту канитель.

Зачем он то вслух? Да просто.. захотелось.

Так, снова он опирается на что-то.. что-то не то.

- И что теперь?

Вот. Хороший вопрос. Ну, то есть, заключал в себе он не один вопрос, на самом-то деле.

Сколько ему еще ждать возвращения чужого. И просто ли ждать? И..

И достаточно пока.

Да.

Себастьян

Какой прекрасный мир вокруг.. Вокруг? Или все же..

Внутри. И границы между самим демоном и миром не существует.

Ветер – лишь удобная на момент форма сотрудничества. Его существо сейчас гораздо обширнее и..

Всеобъемлюще.

Смех мягко прошелестел над утесом.

- Выбор – он есть, разумеется. Другое дело, что ты его сделал уже. И даже не отправившись с драконом. Раньше. Много раньше… Иначе – зачем бы ты здесь?

Мальчика тем временем перенесло к краю утеса и дальше, не теряя высоты.. Плавное перемещение прекратилось ненадолго, словно давая графу возможность полюбоваться окрестностями с высоты птичьего полета.

- Или все же.. выбор – иллюзия? Кажется, это мои слова.. Но считаю ли я так?

Отзвук смеха вновь прозвучал в воздухе, но такого.. озадаченного.

- Ты задал хороший вопрос. Что дальше? Ответа у меня нет… Однозначного ответа.

Пространство перед мальчиком зарябило, постепенно приобретая форму и знакомые черты. Вытканный из воздуха силуэт, не более.

И вот если внешностью тот вполне походил на Себастьяна, то выражением лица.. не особо.

Мягкий, лишенный язвительности взгляд, устремленный куда-то сквозь графа.. Демон не улыбался, что довольно редкое проявление, даже в моменты опасности. Да и в целом – вид был несколько отсутствующий, словно Себастьян находился мыслями далеко отсюда.

- Смотри, Сиэль.

С этими словами, силуэт качнулся вперед, касаясь мальчика и проходя сквозь чужое тело, что после соприкосновения утратило плотность, постепенно теряя черты и растворяясь в воздухе. Но окончательно это не произошло – демон не разорвал связь, оставаясь где-то внутри.. или же.. внутри был граф.. как посмотреть.

Он всего лишь пытается показать, что чувствует сейчас. Зачем? Чтобы объяснить свой выбор? Или чтобы этот самый выбор сделать?

А есть ли выбор?

Не время отвлекаться. Себастьян стер границу, рассеиваясь в сознании мальчика, так же как в самом мироздании.

Боль. Не столь резкая, тупая, размеренная – та, что постоянно сопровождает демона. Она не имеет физических рамок – это совсем другая ее форма.

Ярость демона. Ненависть. Не те, что мотивируют к действиям – те, что медленно подтачивают изнутри, постепенно убивая собственного носителя.

Разочарование. Миром. Творцом… Людьми.

Стандартные и привычные чувства, задвинутые куда-то вглубь, остающиеся в тени, но незримо существующие в этой оболочке демона.

А затем Себастьян отпускает тело, позволяя тому растаять окончательно и..

Нахлынувшие новые ощущения оказались куда более приятными.

Удерживая контроль за бестелесной сущностью мальчика, демон повторил недавний маневр дракона, на скорости падая вниз, врезаясь в воду, теперь уже разлетаясь брызгами..

Свежесть. Мягкая прохлада воды..

И одновременно, расширенное до предела сознание улавливает все граничащие с ней стихии и факторы.

Приподнимаясь над озерами, Себастьян просто в один миг переключил восприятие на землю между водоемами. Словно под неощутимым взглядом демона, трава приподнялась, становясь заметно зеленее..

Небо давно уже потемнело, словно перед грозой, опускаясь ниже, но не расходясь дождем.

Абсолютное слияние с системой.

Возможность менять ее в мелочах, ради большего..

Себастьян отпустил мальчика, позволив тому вернуть плотность уже на земле, возле одного из озер.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары