Читаем Самый темный час (СИ) полностью

Он не будет просить. Больше ничего и ни у кого. Он уже не в этом мире. Только тень. Но и ей следовало бы уйти.

Себастьян

Как это глупо.. стоя на пороге полного слияния с миром – он все равно привязан к собственному облику. Так привычнее..

Говорить, используя видимые и.. привычные к тому средства. Вот только необходимости в том нет.

Так же как и в самом разговоре.

Он знает больше, чем можно сказать. Не только слова, мысли, помыслы, но даже мельчайшие изменения состояний. Сейчас он как никогда близок к пониманию драконовой сущности.

Драконы – части вселенной, которые некогда были объединены для создания мира.. миров. Каждый из них – сам мир. Или же часть его.

Вот почему Левиафану не нужны слова. Он говорит, но говорит иначе. Не прибегая к словам, не внушая мыслей – он просто привносит в собеседника понимание.

Теперь и он может говорить как дракон. С любым существом.

И он говорит с графом.

Слушать чужую речь, но слышать нечто большее. Слышать.. душу?

И все больше осознавать.. что никуда-то он не денется от..

Кажется, он давал слово?

Пару раз.. Мм.. Может чуть больше.

Пока он слышит эти слова – что-то меняется в сознании. Что-то..

Покой..

- Покой?

Голос, кажется, звучит отовсюду, многократно усиливаясь эхом и..

Смешок.

- Боюсь, если я останусь в структуре мира – покой будет забыт его обитателями на долгое время. Это совсем не покой.. граф. Это жизнь. А она таких слов не знает.

Сухой росчерк молнии раздвоил небеса, но грома не последовало, словно бы.. буря взяла себя в руки.

- Наверное, надо быть совершенно отрешенным от жизни, чтобы быть беспристрастным в суждении этого балагана. Могу ли я?

Прохладный ветер вновь принял форму демона, приземляясь перед графом, на сей раз вполне ощутимую и.. А вот это выражение лица более привычно для Себастьяна..

- Я могу.. – легкая задумчивость, разбавленная столь же легкой неприязнью во взгляде. Секунду спустя демон уже соткался позади мальчика, изучающе глядя на метку демона, сквозь одежду. – Но тебе чертовски не идет чужое клеймо. Хм. Я жажду крови этого.. художника.. И совершенного мира.

Прижавшись на секунду к чужой спине, придержав мальчика за предплечья, мигом позже Себастьян растаял.

Вновь переместившись пред очи графа, демон чуть прищурился, словно обдумывая нечто удивительно важное..

- И мандарин.

Сохранить серьезность.. Вот так.

- Как-то это мелочно для властителя судеб, а? Спор идеала и банального собственничества. Про мандарин ничего не говорю – мандарин сакрален.

А теперь – время обсудить некоторые детали.. вот только..

Сомнительный взгляд на графа..

Не в таком состоянии..

- Мой выбор сделан. Остальное – судьба, удача.. как не назови. Я сам не понимаю, как это вышло. Но собираюсь понять в ближайшее время.

Устремив пристальный.. ненавязчивый взгляд на графа, Себастьян исчез, чтобы позже коснуться чужого сознания.. Ничего особенного – просто слегка подправить состояние мальчика, вливанием силы из вне. Ну и заодно чуть-чуть вернуть в реальность.

- Религиозные каноны, как правило врут, но.. сроки указаны верно. Мне необходимы три дня. Это – оптимальное время, за которое восстанавливается существо.. и это время пути. Поиска.. Возврата. Обычно происходит так. Впрочем, этот раз отличается.. Это не была смерть – это было растворением существа. Левиафан, впрочем, решил, что понятия равнозначны.. Но что-то идет не так. Я ведь нахожусь здесь.. и в то же время – нет.

Вода одного из озер забурлила, выпуская на поверхность небольшого дракона, светлого окраса.. Этот зверь в корне отличался от Левиафана.. Хрупкий, кажущийся невесомым и совершенно безобидным..

Ящер вскользь глянул на человека и демона, прежде чем грациозно взлететь, почти сразу сливаясь окрасом с небом и теряясь из поля зрения.

- Это небесный дракон. Вообще-то, небо – стихия любого крылатого, но именно этот несет ответственность за его суть..

Себастьян усмехнулся на что-то, вновь перемещаясь к мальчику за спину..

- Думаю, ты можешь узнать много нового и интересного.. или же..

Задумчивость..

- А может и нет.

Хорошо, что он понимающий и добрый и..

И пользуется своим положением. Да.

Следующие слова демон произнес совсем тихо, прижавшись губами к уху графа..

- Ты останешься или вернешься в поместье?

Снова перемещение. Пред очи, да.

Нет, он не издевается…

Сиэль

О да, это было очень смешно. Да и вообще, кто сказал, что он должен понимать?

Вот именно. Никто так не говорил, значит...

- Это было всего лишь предположение, Себастьян. Всего лишь предположение.

Что-то внутри, кажется, немного успокоилось, будто бы обрадовалось возвращению демона. Покой. Ну да. Он может найти покой и там, где другие будут рады сломя голову броситься вон.

У всех свои представления.

Но самое главное.. что демон здесь. Это ведь, в каком-то роде, и была попытка..нет, не попытка остановить, просто заставить ответить.

Немного эгоистичная попытка ребенка. Пусть он и говорил, что он не таков. Не во всех своих проявлениях, но.. все в той или иной мере эгоистичны.

На Себастьяна граф смотрел спокойно, но пока что еще так же устало, вот правда только, когда тот оказался вне поля видимости и..

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары