Самый темный час (СИ)

Пентаграмма удерживала свет еще несколько минут, прежде чем поток разрушил преграду на своем пути, обрушиваясь на озеро. Но он не смешивается с чернотой вод. Не высветляет, не остается пятном грязного оттенка на глади. Даже не беспокоит и не вызывает ряби по воде. Лишь соприкасается. Без ярких вспышек. Совсем не опасно на вид.

Внутри столпа света отчетливо проявляется черный силуэт, прямо стоящий на поверхности озера. Он вскидывает руки, не удержавшись от привычного в эффектном жесте, словно указывая путь наверх, и за этим жестом вверх поднимается тьма, поглощая свет этого столпа, все еще не смешиваясь, но словно затирая след его пребывания.

Основание луча света, соприкасающееся с водой уже полностью вычернено, и тьма продвигается все дальше вверх, неторопливо и неотступно, меняя суть силы, струящейся с небес. Из воды тьма постепенно, чернильным пятном, втягивается в этот направленный свет, но не возвращая озеру прозрачность потемневших вод, поднимаясь все выше и выше. И вместе с тем – словно сумерки опускаются на мир – становится ощутимо темнее, в то время, как полуденное солнце продолжает сиять вдали.

Добравшись по столпу до облаков, тьма вычерняет и их, на какую-то секунду раздаваясь до горизонтов, погружая в темноту Долину и многие мили расстояния вокруг.

Спустя несколько минут – в озеро бьет луч темноты. Вернее, из Озера Жизни бьет столп тьмы, направленный на небеса. И удар достигает своей цели – основания источника силы, уничтожая тот и растворяясь вместе с темным столпом.

Становится светлее – темный луч больше не нарушает привычного баланса света и тени. А Себастьян, что только что стоял на поверхности воды, качнувшись, теряет опору и часть себя в ушедшей и растворенной темноте. Он не падает – просто привычная опора в виде воды – теряет плотность, и демон погружается в Озеро Жизни, закрыв глаза. Черная вода скрывает тело и вскоре успокаивается.

Наступает странная звенящая тишина.

Тишина, в которой отчетливо слышен шепот вод другого озера, расположившегося совсем рядом – Озера Смерти.

Но обитатель его не спешит с появлением.

Тишина наконец распадается. Распадается плеском воды в Озере Жизни, что вдруг взволновалась, подаваясь на берега и тут же отступая. Краткий миг беспокойства сменяется обычным умиротворением ровной поверхности, по которой идет рябь от поднявшегося ветра.

А мигом позже вода раздается в стороны одним единственным могущественным рывком существа, что словно вырывается из плена силков, тут же едва не падая обратно, но инстинктивно расправляя крылья и совершая мощный взмах, поднимая тело выше, отрываясь от воды.

Дракон, не уступающий в размере Левиафану, кажется более изящным: гибкое тело легче держится в воздухе за счет крыльев, превышающих длину тела в несколько раз; шея длинная и вытянутая, а морда – почти узкая. Хвост – напоминанием о том, что Вода – Жизнь – оснащен чем-то весьма походящим на плавник, впрочем, с таким и в воздухе удобно задавать и поддерживать направление. Черный матовый окрас не отражает солнечных лучей, словно впитывая те в себя, в отличие от искрящихся серебром когтей и гребня.

Перерожденный дракон взмывает выше, словно красуясь, пару раз отдаваясь ветру, позволяя тому поиграть с собой, пробует свои возможности и, кажется, просто наслаждается новым ощущением, в какой-то момент перестав играть с ветром, показывая, что это его стихия и он не чужой здесь, расправляя уверенные крылья.

Время. Время закончить начатое.

Больше не отвлекаясь, дракон стремительно набирает высоту, вскоре исчезая в небесах.

Время не тянется и не замирает. Оно просто идет, отсчитывая свои секунды. Битва на земле стихает, оставляя привычные картины боли и смерти. Здесь нет победителей и побежденных. Есть лишь существа с разнящимися мнениями, которые столкнулись ради своих убеждений.

Время не изменяет своему течению даже тогда, когда небеса на миг вспыхивают багрянцем, а по земле прокатывается слабая дрожь не то боли, не то облегчения.

Время не останавливается и тогда, когда становится видно дракона: не тот грациозный полет существа, взлетевшего из Озера Жизни – сейчас величественное существо, перевернув в воздухе, бросало ветром из стороны в сторону, неумолимо увлекая к поверхности. Расправленные крылья затормозили падение, но так и остались неподвижными.

Ближе к земле стала заметна и причина подобного приземления – копье, ощетинившееся древком аккурат из точки соединения мышц крыльев по центру спины.

Удар о землю был не столь и сильным, но пришелся на спину, вогнав копье еще глубже, заставляя дракона озвереть от боли. Рывком перевернувшись, дракон пытался избавиться от предмета, сковывающего движения, неосознанно лишь загоняя обломившееся острие еще глубже под шкуру.

Дракон упал у подножия скалы на краю Долины и теперь раз за разом бросался на скалы.