Читаем Самый темный час (СИ) полностью

Дернув сильнее, привлекая звоном внимание остальных, мальчик уже спустился на ноги, но был все еще прикован к алтарю.

Ну давай же, ты..

Память услужливо подсунула недавний услышанный звон,это..

Нож?

А сознание, а может просто инстинкт, но скорее всего просто дурость – подсказала что нужно сделать.

Подхватив клинок свободной рукой, Сиэль склонился над алтарем, стараясь натянуть стальной обруч выше, к ладони, открывая запястье, а потом, без долгих колебаний резко провел лезвием по тыльной стороне кисти, даже не поморщившись, хотя ощущения были не самыми приятными.

Кровь.Теплая. Рука уже через пару мгновений окрасилась в алый цвет, став мокрой и..скользкой.То, что надо.

Все еще сжимая в руке окровавленный кинжал, мальчик вновь резко дернул руку, которая практически проскользнула в кольцо, но..его кто-то перехватил за плечо.

– Держите мальчишку!

Зачем же так истерично голосить? На месте этих бедолаг Сиэль бы трижды подумал, прежде чем выполнять приказ какого-то..сумасшедшего фанатика.

Не думая о том, что он, собственно,делает, мальчик , развернувшись, с силой ударил куда-то под нутро капюшона, не надеясь на успех, но..раздавшийся крик оповестил о том, что граф попал. И,судя по всему, из всех присутствующих он был не единственным человеком..

Потому как отпрянувший от него прочь мужчина, сделав какое-то неловкое движение рукой вдруг упал на пол, пару раз дернувшись и замерев.

С удивлением смотря на застывшее тело Сиэль слабо нахмурился, будто не понимая, что произошло.

Он его..убил?

Пара секунд осмысления, а затем..а затем граф с новой порцией силы дернул руку, наконец-то вырываясь из плена цепи, отшатнувшись от тела и алтаря, как от чего-то крайне неприятного, не обращая внимание на руку, которую начало покалывать.

Да, он его убил.

Плевать, это было заслуженно.

– Держите его, чего уставились? Он не должен прорваться к нему! Нечистый, нечистый, оскверненный..ненавижу грязь!

Сиэль его уже не слушал. Вот как,значит. Извините, но стоять и ждать, пока его снова свяжут он не намеревался..В его расписании на сегодня не было подобных планов.

Возможно, это было не самой лучшей идеей, но..если они так боятся, что он сможет добраться до Себастьяна..значит ему нужно добраться до Себастьяна.

Вперед мальчик рванул с потрясающей силой. Как сказать потрясающей..для того, кто только что пережил нечто подобное, искалечив самого себя – да, с потрясающей.

Все это время он не сводил глаз с демона, словно именно это и помогало ему двигаться вперед.

Чтоб он еще раз пошел на поводу у собственной слабости..

Чтоб он еще раз согласился на столь “гениальное” предложение..

Чтоб он еще раз поверил кому-то кроме..

Нет. Это уже перебор.

Оказавшись возле пентаграммы, Сиэль остановился, обернувшись и вылавливая взглядом приближающихся людей. Чего он медлит? Просто протянуть руку и..

Тут и возникла новая проблема.

Как только граф соприкоснулся с той гранью, разделявшей демона и остальных, руку нещадно обожгло, будто он сунул ее как минимум в раскаленную печь.

Больно.

Дернувшись, перехватив запястье руки и прижав ту к себе, мальчик удивленно посмотрел на демона.Почти с упреком. Словно Себастьян лично не подпустил лорда к себе.

Позади раздался смешок, где-то совсем близко.

Оборачиваться Сиэль не стал.

А через секунду, прикрыв глаза, просто шагнул вперед, чуть вытянув руки перед собой, будто оно могло хоть как-то ему помочь.

Снова то же ощущение. Боль. Жар и..

Пентаграмма снова вспыхнула, вновь окрасившись в алый цвет, а потом..исчезла, приняв столь малую и ничтожную плату кровью.

И через секунду руки мальчика – который все еще точно так же по инерции продолжал ступать вперед, сомкнулись на чем-то..на чем-то знакомом.

Боль отступила, словно ее и не было, появилась слабость, а потому отстраниться от демона Сиэль не смог, хоть и хотел, все же стоять вот так в центре пентаграммы практически обнимая собственного слугу..

Да еще под взглядами этих..этих..

Прикрыв глаза,граф выдохнул, удерживаясь на ногах только благодаря столь внезапной опоре.

Какой позор..

Но несмотря на это, голос у него прозвучал на удивление жестко и твердо, хоть и не очень громко.

– Убей их.

Все же отстранившись, не оборачиваясь назад, Сиэль слабо качнулся, но устоял на ногах,смотря ничего не выражающим сейчас взглядом прямо себе под ноги.


Себастьян


Сознание демона постепенно заполнялось пустотой. Стерильно чистой, спокойной, словно он и вовсе не стоял здесь под непроницаемой завесой пентаграммы.

Он делал это намеренно.

Мысли не всегда уместны, так же как и чувства. Сейчас дворецкому и то и другое лишь помешало бы…

Лишь отстраненное наблюдение.. и ожидание. Нет, не чуда. Все же демоны по природе своей рационалисты. Но время на всех одно. И однажды оно выходит…

Их срок уже близится, так же, как истекает срок действия этого круга.

Нет, удивить демона уже давно не могло ни что в поведении графа, скорее, действия мальчика вызывали привычное чувство гордости за своего Господина.. И восхищение этим человеческим упорством.

«Таков мой Господин…»

Интересно, он это сказал или же лишь подумал?

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары