Читаем Самый темный час (СИ) полностью

Не зря рисовал перестраховщик – пригодилась возвратка.


Сиэль


Услышав ответ, граф лишь слабо кивнул головой, не сводя глаз с пола и словно чего-то ожидая.

В общем-то, он ничего не ждал, лишь наблюдал за тем, как с руки медленно стекают капли крови.

Его крови.

А он уже начал было забывать, как та выглядит. Хорошо, что есть такие вот..нелюди,считающие своим долгом напомнить о той графу.

И чтобы он только без них делал-то,спрашивается?

Да много чего. Делами бы, наконец, спокойно занялся, без отрыва от производства, так сказать.

Качнув головой, отгоняя наваждение, что свалилось стараниями алой, Сиэль развернулся, спокойно наблюдая за происходящим.

Что они хотели ему предложить? Отказаться от собственного слова ради..ради ничего.

Выдохнув, Сиэль плотнее сжал губы, не сводя глаз с демона.

Нет. Нарушать контракт и тем более позволить кому-то разорвать тот..

Ему нужен этот демон.

Именно этот. Потому что никому другому он бы..

Вновь покачав головой, мальчик перестал мучить себя ненужными сейчас мыслями.

Кажется, сознание щадило его, позволяя видеть реальность в неком..смягченном виде.

Точнее говоря, порой картинка перед глазами плыла и кружилась, но на ногах Сиэль стоял прямо.

К тому же он знал, что реальность в любом случае гораздо непривлекательнее.

Все равно. Они действительно заслужили.

Все они.

Услышав звуки, что издавал ангел, мальчик слабо поморщился.

– Отвратительное зрелище..Не знаю, что хуже, то, что он говорит или то, как.

Комментарий,в общем-то, был обращен в никуда, просто мысли вслух.

Граф уже встречал было двинувшегося в его сторону демона внимательным взглядом, но, кажется, ангел решил оставить последнее слово за собой.

Как предсказуемо.

И как..похоже на человека. Несдержанного человека.

Вспомнив себя на месте крылатого, Сиэль слабо усмехнулся.

Но он-то, по крайней мере, знает что и кому говорит. И знает, когда этого делать не стоит.

Да. Он знает.

Но не всегда практикует.

А вот на последующее представление Сиэль уже смотреть не стал, хватило звуков. Наблюдать за этой..скверной..

Снова усмехнувшись, мальчик уже не сводил глаз с Себастьяна.

Вот оно. Торжество справедливости.

А все потому что не нужно обижать детей.И тем более – обманывать.

Особенно тех, которые связаны с демоном.

Связаны..Да, контрактом и..парочкой-тройкой лет совместного мучения.

То есть проживания, он хотел подумать.

Встретив дворецкого спокойным взглядом, вновь спрятав где-то на дне глаз все свои мысли, граф кивнул, прикрывая глаза.

Этому голосу он доверял, как и прикосновениям.

Привык.

Доверять ведь можно лишь себе, разве нет? Что тут говорить про слуг? Да еще если вспомнить ту крылатую фразу о тени, которая покидает человека в темноте.

Но все дело в том, что его дворецкий не совсем тень. Он и есть темнота.

К этому граф тоже привык.

Разве доверие можно назвать привычкой?..

Пожалуй, он подумает об этом позже.

Как только они оказались на месте, мальчик отстранился от демона, выставив вперед руку, не чтобы опереться, в случае чего, но чтобы предупредить дворецкого о том, что он в подобном не нуждается.

А вот это уже называется – натура.

Переведя взгляд на Призрака, Сиэль вдруг..улыбнулся. Редкой и неприметной улыбкой, после которой обычно ничего приятного, да и особо содержательного не следовало.

– Кажется, мне нужна ванна.

Осмотревшись вокруг, только сейчас поняв, где они, мальчик перевел взгляд вниз, на пол, но привлекла его не пентаграмма, а следы крови, что оказывается все еще шла.

Какая..неугомонная. Дай только волю – вся, пожалуй, впустую уйдет.

Наверное, головокружение у него именно по этой причине?

– А еще я случайно порезался.

Порезался?

– Царапина.

Говорил он негромко, так, словно с самим собой.

Это должны были быть не те слова..но..

И все таки чем отличается привычка от других проявлений этого ненормального мира и людей в частности?

– Тебе бы тоже не помешало..очиститься.

Заметив это с мягким смешком, граф отвел взгляд в сторону, мысленно слабо себе поаплодировав.

Вот. Все снова вернулось на круги своя. Раз он опять несет что-то непонятное – беспокоиться больше не о чем.

Вот только с места двигаться он не спешил.

Стоять-то он мог, да, наверное, и пройти расстояние от комнаты до комнаты тоже сумел.

Вопрос лишь в том – как.

А вот сейчас и узнаем.

– Ванная, Себастьян.

Напомнив дворецкому о недавних словах, о которых тот разумеется не забыл, граф направился в сторону двери, но остановился у той, взявшись за ручку.

– Думаю, в скором времени нам предстоит путешествие в одно очень интересное для меня место. Не уверен, что там нам будут рады. Но ведь порой всем нам приходится с чем-то смириться.

Покинув комнату, бросив при этом на Себастьяна долгий, задумчивый взгляд, граф направился к себе.

Направился.

Да,кажется, направление было правильным.

Подумаешь. Ничего же страшного не произошло.

Всего лишь очередной сумасшедший и потраченный впустую день.

Почти в пустую.

Не считая того, что теперь у мальчика появилось еще одно важное дело.


Себастьян


Демон, кажется, шагнул назад еще раньше, чем последовал предупреждающий жест Сиэля.

Пожалуй, непривычное для демона состояние серьезности никак не желало проходить.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары