Самый темный день (ЛП)

  Он прошел через терминал аэропорта. Люди его видели, но не видели. Они занимались своими делами, не обращая внимания на человека в темно-сером костюме, который шел среди них. Его рост заставил бы его немного выделиться, но опущенный подбородок и расслабленная осанка уменьшали его настолько, что он не был заметен. Безвкусная одежда, бледная кожа, дешевая стрижка и безрецептурные очки означали, что черты лица, которые в противном случае могли бы считаться привлекательными, казались обычными. Он шел ни достаточно быстро, чтобы привлечь внимание, ни достаточно медленно, чтобы вызвать раздражение. Выражение его лица было нейтральным. Никто не задавался вопросом, о чем он думал. Никто не улыбнется ему.

  Единственным, что можно было считать примечательным, были его глаза, которые никогда не переставали двигаться.

  Снаружи, в ожидании такси, он стоял рядом с профессиональной парой в элегантных костюмах и обилием косметики для волос, пока они с явным азартом спорили о том, чего Виктор не мог понять. По его опыту, отношения делают людей несчастными. Он не понимал, что удерживает людей вместе, когда они несчастливы. Он привык быть один. Он напомнил себе, что это не то же самое, что привыкнуть к одиночеству.

  Таксист хотел поговорить о бейсболе. Виктор не был фанатом спорта. Они остановились на политике как на золотой середине. Чтобы поездка была максимально гладкой, Виктор соглашался со всем, что говорил водитель.

  К тому времени, как они миновали туннель Линкольна, Виктор устал от двухдневного путешествия. Он попросил водителя высадить его возле отеля, подождал, пока такси не свернет с улицы, и прошел три квартала, пока не нашел отель, который показался ему подходящим. У них было много свободных комнат. Виктор попросил одну на втором этаже.

  Он положил свой кейс на кровать и прочесал комнату, отыскивая что-нибудь необычное и запоминая планировку, расположение мебели и предметов, которые могли бы пригодиться в качестве импровизированного оружия, если они понадобятся. Окно приоткрылось, и он впустил холодный, загрязнённый воздух. Где-то вдалеке завыли сирены приглушенным, полупридушенным воем. На него смотрели тысячи освещенных окон.

  Он бы задержался, чтобы насладиться видом, но снайпер мог быть в любом из этих окон.

  Шкаф был встроен в стену и не мог быть расположен перед дверью. Вместо этого Виктор использовал тяжелый стол как баррикаду. Это не остановило бы решительное нападение, но дало бы ему время выскользнуть из окна. Два этажа вверх – это не так уж и далеко вниз; достаточно высоко, чтобы кто-то не мог подняться с какой-либо степенью легкости, но не настолько высоко, чтобы Виктору пришлось потратить значительное количество времени, спускаясь вниз, когда от этого зависела его жизнь.

  Он лег на покрывало, все еще в костюме и ботинках, и заснул.

  Когда он проснется, пора будет идти на работу.

  24

  Адрес, который Халлек дал Виктору для «Анжелики Марголис», соответствовал ветхому многоквартирному дому в плохом районе Бронкса. Виктору потребовалось два часа, чтобы совершить сорокаминутное путешествие, потому что он потратил дополнительное время на встречное наблюдение, чтобы снизить вероятность слежки за ним.

  Он знал о Рэйвен достаточно, чтобы увеличить свои шансы обнаружить ее, но она знала о нем больше. Она выследила его еще до того, как он узнал о ее существовании.

  Район представлял собой смесь ветхого социального жилья и коммерческих предприятий, которые обслуживали жителей — комиссионные магазины, ломбарды, быстрые кредиты, магазины 99c и охотники за скорой помощью. У каждого были ворота безопасности, готовые к тому, чтобы их опустили. Ни одно окно на первом этаже не было свободно от решетки. Торговцы наркотиками околачивались на углах переулков и в укрытиях дверных проемов. Заброшенная церковь была заколочена и падала. Граффити отмечают любой участок беззащитной кирпичной кладки. Колючая проволока защищала каждую низкую стену.

  Виктор прошел мимо заброшенной баскетбольной площадки. Щитки были треснуты, а обручи отсутствовали. Бездомный парень спал в одном углу под одеялом из одних сырых картонных коробок. Виктор увидел нацарапанную от руки табличку рядом с тем местом, где лежал мужчина, и почти разобрал слово « ветеран » .

  На юге многомиллиардные небоскребы освещались бледным послеполуденным солнцем.

  Он обошел квартал, на котором стоял многоквартирный дом, по тротуарам напротив, проверяя местность на наличие признаков чего-то необычного. Никто не ждал дольше, чем нужно, на любой автобусной остановке. Ни строители, ни ремонтники ничего не делали. Наблюдателей, замаскированных под торговцев и дегенератов, было бы трудно опознать, но он верил, что настоящие бездельники сделают это за него. Они разбегутся, если заметят кого-то, кто не принадлежит им, подозревая копов.

  В этом районе было припарковано несколько безымянных машин — грязно-красная «Импала», полуночно-синий фургон с логотипом службы доставки на боку, модифицированный пикап «Додж» и серый грузовой фургон с пятнами ржавчины, — но он не видел людей, ожидающих внутри.