Самый темный день (ЛП)

  Он чувствовал себя виноватым за то, что не нашел достаточно времени, чтобы прогуляться и полюбоваться выставленными шедеврами, но он был здесь не для того, чтобы осматривать достопримечательности. Он был здесь, чтобы положить конец угрозе своей жизни. Возможно, когда у него будет новое лицо и достаточное количество перерывов между работами, он вернется и проведет неделю, изучая все, что может предложить музей. Он хотел впитать все. Он не хотел ничего упустить. Он мельком увидел « Осенний ритм » Джексона Поллока . Это напомнило ему обои в коридоре парижского отеля.

  В другой раз, пообещал он себе. Было около половины третьего дня. Если Рейвен была так же осторожна, как Виктор, во что он верил, исходя из того, что он видел и узнал, то она уже была бы здесь, чтобы вести собственное встречное наблюдение. Он вообразил, что она встречается с клиентом, или брокером, или с кем-то еще.

  Затем он просмотрел греческую и римскую галереи. Они кишели людьми. Нет Ворона среди туристов, разглядывающих различные статуи и артефакты древних времен. Он отошел в сторону, пропуская экскурсию. Как участник такого тура он будет иметь преимущество анонимности, но жесткая структура маршрута вокруг музея сделает поиск Рейвен и любые потенциальные угрозы еще более трудным.

  Картины и рисунки, скульптуры и предметы интерьера, оружие и инструменты тысячелетней истории человечества — все привлекало его внимание, когда он проходил по музею. Ему нужно было так много увидеть, так много всего, что могло отвлечь его, что было почти сложно оставаться сосредоточенным на своей цели. Но пожизненная дисциплина и соблюдение протокола означали, что любое отвлечение длилось лишь мгновение.

  В залитом солнцем атриуме Храма Дендура он обнаружил потенциальную проблему. Он стоял вместе с другими посетителями, любуясь огромными блоками из песчаника, которые образовывали египетское место поклонения богине Исиде. В бассейне с водой в зале отражалось небо над атриумом и теми, что стояли поблизости. Собственное отражение Виктора танцевало на поверхности.

  Как и мужчина в синем костюме. Он был высоким и стройным, лет тридцати, с бледной кожей и коротко подстриженными редеющими каштановыми волосами. В нем не было ничего примечательного. Он не обращал на Виктора никакого внимания и не делал ничего, что намекало бы на то, что он пытался не обращать внимания на Виктора, но он чувствовал себя неправым.

  Невозможно было определить, почему. Может быть, Виктор видел его где-то еще, то ли в метро, то ли на улицах города, то ли еще где-то в самом музее. Он не узнал этого человека, он не мог определить, когда и где он мог его видеть, но это не значило, что он этого не видел и теперь припоминал.

  Он не был похож на одного из парней Халлека. Это было видно по его одежде, телосложению и манерам. Виктор пошел дальше, ему любопытно было посмотреть, что в результате сделает человек в синем костюме.

  В коридоре, ведущем к следующей галерее, Виктор остановился и пролистал одну из брошюр, которые он взял на стойке информации в Большом зале. Он пробежался глазами по тексту и фотографиям, относящимся к новой временной выставке, пока ждал, не последует ли за ним человек в синем костюме.

  Он не делал.

  Виктор продолжил свой путь.

  ТРИДЦАТЬ ДВА

  Виктор больше не видел человека в синем костюме, пока осматривал остальную часть музея, но опознал лишь часть наблюдателей. Двадцать один человек составляли огромную команду. Следить за одним человеком это казалось чересчур чрезмерным, но после того, как Виктору удалось украсть Халлека у одиннадцати человек, это имело определенный смысл. Халлек не рисковал. Поскольку одиннадцати было недостаточно, он почти удвоил количество людей. Но одиннадцать в Ирландии были там, чтобы защитить его. Двадцать один в Нью-Йорке был здесь, чтобы следить за Виктором. Это не имело смысла.

  Наблюдатель в поезде не знал бы общей цели. Если бы он знал, он бы сказал Виктору. Он был слишком напуган, чтобы скрывать какую-либо информацию. И он знал, что Виктор не позволит ему уйти во второй раз, поэтому, как бы наблюдателю ни удавалось, он найдет способ уклониться от своего долга — притвориться больным или раненым или, возможно, даже уйти в самоволку. Каким бы ни был предлог, Виктор сократил общее число людей Халлека до двадцати. Все-таки огромная оппозиция. Хотя, по крайней мере, пока что они были просто неприятностью.

  Задача усложнялась при попытке выследить Рэйвен без ее ведома. Он продолжал двигаться. Он не знал, как долго она пробудет в музее. Был шанс, что если Рейвен тоже будет в движении, он может не заметить ее, поскольку они оба шли своими разными маршрутами, никогда не пересекая одно и то же место в одно и то же время. Это был риск, на который он должен был пойти. Это была единственная зацепка, которая у него была. Пока федеральные агенты находятся в ее конспиративной квартире, Рэйвен может никогда туда не вернуться, а у Виктора не будет еще одной возможности застать ее врасплох.

  Тогда он может снова увидеть Рейвен только за секунду до того, как она его убьет.