Самый тяжкий грех (СИ)

Люк не мог разорвать объятья — ему казалось, что он просто упадет, оставшись без поддержки старшего Скайуокера. Тот тоже не отпускал, не отстранялся… Люк почувствовал, что Энакин боится. Боится довериться, расслабиться… боится любить. Этот страх, материальный, сильный, мощный заставил сердце Люка сжаться от боли.

— Тише, — успокаивающе прошептал он. — Я хочу помочь тебе. Я хочу избавить тебя от кошмаров.

Лицо Энакина исказилось множеством противоречивых эмоций. Люк видел страх, стыд, тщетные попытки показать смелость… И за всем этим — глубже самых первобытных желаний — потребность в сострадании, в душевном тепле… В любви.

Люк притянул Энакина к себе, обхватил ладонями его лицо, прижался губами к бледной щеке.

— Мне нужно помочь тебе, — слова вырвались из самого сердца нежным горячим выдохом.

И Энакин обмяк в его объятьях, разом расслабляясь. Душа Люка билась в безмолвном крике — он должен был помочь, утешить, облегчить боль, пусть лишь на короткое время. Он не мог отступить сейчас. Он шагнул к кровати, увлекая за собой Энакина, гладя мягкие волосы, бормоча бессмысленные нежные слова. Интуиция подсказала ему — нужно следовать за зовом своего сердца, чтобы помочь этому человеку.

Волна сострадания захлестнула его сердце, когда он вдруг подумал, что Вейдера, наверное, никто не обнимал с тех пор, как родился Люк.

Он должен был сейчас дать Энакину любовь, столько, сколько возможно. Он не имел права оставить его несчастным и одиноким. А когда он вернется в свое время, то напомнит Вейдеру о любви — Люк понял это, даже не задумываясь.

Две картинки наконец сложились в голове, и теперь Люк полностью осознал, что Энакин Скайуокер есть Дарт Вейдер.

Однако последний кусок головоломки Люк так и не смог найти. Что-то глубоко внутри блокировало роковые слова, защищая от них разум и сердце. Именно сейчас ничего не имело значения. Все, что было важно здесь и сейчас — доверчиво расслабившийся в его объятьях молодой мужчина, Энакин Скайуокер.

Энакин сильно, до боли, прижал его к себе, и Люк закрыл глаза, наслаждаясь полными любви, и в то же время почти жестокими объятьями. Уткнувшись в плечо Энакина, словно маленький фелинкс, он свернулся калачиком на его коленях и обнял за талию.

— Такое чувство, будто ты понимаешь, что именно мне нужно… — прошептал Энакин. — Откуда ты знаешь, как облегчить мою боль? Почему ты так хорошо меня знаешь?

На глаза наворачивались слезы, Люк проглотил комок в горле и ответил:

— Я просто знаю, что нужно мне. А мне необходимо помочь тебе, пусть даже на короткое мгновение.

Энакин судорожно вздохнул, будто ему не хватало воздуха, и прижался к губам Люка отчаянным поцелуем, нетерпеливым и жадным. Горячий влажный язык осторожно, будто спрашивая разрешения, толкнулся между губами, и Люк, вздрогнув, приоткрыл рот, позволяя нежное проникновение.

***

Люк тонет в горьковатом насыщенном вкусе темного шоколада, когда язык Энакина скользит внутри его рта, лаская напористо и нежно, заставляя отвечать на поцелуй. Сладостное вторжение длится и длится, они сплетаются языками, уже не понимая, кто ведёт в этом безумном танце. Люк обнимает Энакина за шею, он полностью во власти сумасшедшего наваждения, в сладости шоколада на губах и языке, он жаждет ещё больше, ещё глубже ощутить их невероятную связь. В самом тёмном уголке сознания какая-то затерявшаяся часть скулит о том, что происходящее неправильно, но тело, разум и сердце просто давят невнятные протесты.

Нет никаких различий между разными способами выражения любви, имеют значение лишь её глубина и объём. Происходящее кажется таким прекрасным, таким священным, единственно верным, что не остается сомнений — осуществляется воля самой Силы. Люк помнит, какую жгучую ненависть испытывал на Беспине — вот она-то и была неправильной, а не самоотверженная, глубокая, абсолютная любовь, которую он чувствует сейчас.

Сильные руки скользят по его позвоночнику, ласки окутывают, призывают к большему. Люк кладет руки на плечи Энакина и выгибает спину, прижимаясь грудью к сильному телу. Тёмный шоколад завладевает его губами, ртом и разумом. Присутствие Энакина в Силе пульсирует затаённой болью. Энакину нужен Люк, и Люк готов сделать всё, что угодно, даже если придется взвалить на свои плечи тяжесть целой Вселенной ради того, чтобы хоть на мгновение облегчить боль Энакина.

Ладони Люка спускаются вниз, к поясному ремню, который стягивает жилет Энакина. Он наощупь расстегивает пряжки и распахивает тяжёлую кожаную одежду. Мощные рельефные мышцы под грубой тканью джедайской туники заставляют сердце Люка биться всё быстрее. Энакин отвечает на прикосновения дрожью и сдавленным рваным стоном.