Самый тяжкий грех (СИ)

Он медленно расстегивает тунику, и прохладный воздух комнаты немного охлаждает пылающую кожу. Ласковые пальцы скользят вниз по груди, животу, вычерчивают спирали вокруг пупка, заставляя снова и снова вздрагивать от неутолимой жажды. Энакин снова до боли сжимает его сосок, и Люк кричит, захлебываясь чувственным восторгом. Он беспомощен, словно детёныш фелинкса — имея когти, он не в силах ими воспользоваться.

Дыхание срывается, в ушах шумит, брюки невозможно мешают, пах болезненно пульсирует. Люку необходима разрядка. Он умоляюще заглядывает Энакину в глаза.

Энакин несколько мгновений смотрит на него слегка расфокусированным взглядом, резко наклоняется и захватывает губами мочку уха. Люк стонет, изворачивается и впивается губами в его приоткрытый рот. В каждом движении губ мольба, необходимость, жажда. Поцелуй снова приносит горечь темного шоколада.

Энакин отстраняется, смотрит в глаза Люка и мягко улыбнувшись, кивает, затем встает и нарочито медленно раздевается, заставляя Люка дрожать от нетерпения. Полностью избавившись от одежды, он склоняется и также неторопливо-мучительно, миллиметр за миллиметром стягивает с него брюки. Люк чувствует горячее дыхание на лодыжке, влажный язык скользит по ноге, поднимаясь к бедру.

Люк окончательно теряет над собой контроль и жалобно, надрывно скулит.

Сильные ладони ложатся на его бедра и переворачивают на живот, оглаживают, массируют и слегка раздвигают ягодицы. Когда язык касается девственного отверстия, перед глазами Люка вспыхивают все звезды космоса. Люк комкает в руках простыню, кричит и хрипло стонет, приподнимает бедра, желая больше… больше… и больше. Разум отказывается работать. Теперь Люк принадлежит только чувствам и Силе, которая мощными потоками окутывает обоих Скайуокеров.

Ощущение неправильности происходящего лишь раз поднимает свою уродливую голову, и то только затем, чтобы быть окончательно уничтоженным, задавленным желанием и любовью.

…Люк распластан на спине, ладони Энакина вжимают его бедра в кровать, теплое влажное дыхание касается налившейся кровью сверхчувствительной головки. Энакин вбирает пульсирующую плоть в рот, пропускает глубоко в горло, сжимает, отстраняется, снова облизывает головку… Невыносимо сладкая пытка.

…Они ласкают друг друга яростно, почти болезненно, не разрывая контакта глаз, впитывая кожей наслаждение, ладони на чувствительной плоти, абсолютное слияние тел и душ.

Ослепительная вспышка света, тепла, Силы и любви.

Светлая сторона и в самом деле очень светлая.

Они кончают одновременно, выкрикивая имена друг друга, и сокрушительное цунами наслаждения накрывает их с головой. Когда стихают последние судороги экстаза, Скайуокеры погружаются в умиротворение, покой и чувственное блаженство.

========== …есть жажда любви. ==========

Люк постепенно просыпался. Он лениво потянулся, чувствуя легкую боль в мышцах, и, окончательно вынырнув в реальность, осознал, что находится в постели один. Он почувствовал легкое разочарование, однако отогнал его от себя прочь. Разумеется, у Энакина были некоторые обязанности. Люк мог валяться в постели хоть весь день — пожалуй, неплохая идея — однако, у Энакина, несомненно, были неотложные дела, требующие внимания.

Люк открыл глаза и осмотрелся. Гостиничный номер тонул в полумраке. Шторы были опущены, создавая атмосферу комфорта и… интимности.

После бурных ночных игр его тело было все еще липким.

Как ни странно, сейчас Люк, полностью осознавая свое поведение, понял, что его логическая часть окончательно сдалась. Он не чувствовал ни капли сожаления или отвращения. Более того, он находил в случившемся некоторый смысл, хоть и искривленный.

Могла ли быть у него с кем бы то ни было еще подобная связь? Связь, которая глубоко вошла в души каждого из них — они притягивались друг к другу, как луна и её планета. Симбиоз, породивший нерушимую мощную связь, неизбежно порождал и желание.

Вполне естественным казалось то, что люди, соединенные самой Силой, так нуждались друг в друге.

Люк с некоторым усилием заставил себя сесть и провел ладонью по волосам. Прошёл ещё один день… Люк отлично знал историю: Империя будет провозглашена завтра, наступит новая эра, эпоха тьмы. Начнет отсчет новая система датирования.

Когда он прикоснулся к своей матери, то почувствовал мучительную боль плода — себя нерожденного — и потом еще долго слышал её отголоски в Силе. Что произойдет, когда он появится на свет? Путешествие во времени создавало нечто неправильное: чудовищный, непреодолимый временной парадокс. Два человека с одной душой не могли существовать одновременно.

Сила отправит его обратно в собственное время?

Это предположение вызвало смесь облегчения и сожаления. Он не мог даже предположить, сколько времени отсутствовал в своей эпохе… Дни? Недели? Или лишь минуты?

А может быть, всё это было замысловатой галлюцинацией?