Самый тяжкий грех (СИ)

Палпатин лгал о предательстве Люка, манипулируя полуправдой. Люк скрыл истину, но Палпатин извратил ее. Он сказал, что мальчик желал Вейдера. Но Палпатин был тем, кто не знал любви, а испытывал лишь грязную похоть, которую он и обратил на Люка.

Энакин Скайуокер бросился вперед, поднимая Палпатина над шахтой реактора. Молния пронзила его тело, замыкая электронные системы костюма, но Энакин проигнорировал это, проигнорировал сокрушительную боль от атаки его «учителя». Раб взбунтовался против хозяина.

Его больше не волновало желание Люка владеть им. Это было гораздо лучше, чем оставаться собственностью Палпатина.

Люк с трудом открыл глаза и увидел Палпатина, исчезающего за краем шахты.

Его отец.

Отец любил его. Понимание этого окружило Люка теплом и уютом. Его сердце, рвано бъющееся в груди после атак молний Силы, резко ударилось о грудную клетку. Он увидел, как отец бросает императора в шахту.

Отец спас его. Отец любит его.

С трудом добравшись до края шахты, он потянулся к отцу и отчаянно обнял его. Он сжал ладонью протез Вейдера и почувствовал, как по щекам струятся слёзы.

Энакин шумно, хрипло вздохнул. Скоро все закончится. Сейчас он принадлежал Люку всем сердцем. Он сделал все, что мог.

Он чувствовал, как Люк оттаскивает его с опасного края. Он потянулся к Люку Силой, принимая сына в ментальные объятья так близко, как мог. Он понимал, что системы жизнеобеспечения безнадежно повреждены.

Люк знал, что у них нет времени, но лежал, вцепившись в отца, и не мог вырвать себя из блаженной вечности.

Он полностью отдал сердце отцу и получил сердце отца в ответ.

Звезда Смерти содрогнулась от взрыва.

Им не выжить, если Люк будет медлить. С трудом встав на ноги, он поднял тяжёлое тело отца, подставляя для опоры свое плечо. Люк должен был спасти отца, он не мог представить себе жизнь без него. Они должны были уходить немедленно.

========== И звезды снова обрели баланс. ==========

Люк был полностью сосредоточен на том, чтобы удержаться на ногах, сгибаясь под тяжестью тела отца. Ему было невыносимо тяжело, но он не собирался отступать.

Он должен был спасти Энакина.

В ангаре неподвижно стоял шаттл, вокруг метались офицеры и гражданские члены экипажа, спешно эвакуируясь. Люк предположил, что транспорт, скорее всего, принадлежал Вейдеру или императору – иначе им бы уже воспользовались бегущие с гибнущей «Звезды Смерти» имперцы. Он продолжил движение.

Силы оставили его в нескольких метрах от шаттла, и отец упал на палубу ангара. Последние несколько метров Люк тащил Вейдера по полу. Он упал рядом, как только уложил Энакина на аппарель.

Дыхательная система Энакина зловеще шипела и скрежетала, и это тяжелое шумное дыхание, которое сначала приводило Люка в ужас, теперь вызывало восторг. Энакин медленно приподнялся.

- Люк… помоги мне… снять маску.

Снять маску? Это было немыслимо! Люк не мог лишить отца системы, сохраняющей его жизнь.

- Но ты умрешь!

Энакин посмотрел на него через отливающие красным линзы. Он смотрел на этого мальчика, на своего сына, который вернул в нём человека, Энакина Скайуокера. С сожалением он произнес:

- Ничто не сможет этого предотвратить. Пожалуйста… мне нужно еще раз увидеть твои глаза.

Люк понял, что Энакин жил в мире без цвета. Он не мог сейчас отказать в этом желании отцу. Слезы навернулись на глаза, и он, кивнув, медленно снял с Вейдера черный шлем, а затем и маску.

Открывшееся ему усталое лицо было мертвенно-бледным. Огромный шрам пересекал совершенно лысый череп и левую щеку. Разорванное ухо, отсутствие бровей…

Но голубые глаза, блестящие от слез и любви, вызвали в сердце Люка огромный горький восторг.

Энакин видел, как сын смотрит на него с ужасом и сочувствием. Эти глаза – Энакин вспомнил сейчас, впервые за два десятилетия, какие они синие – сияли невыплаканной печалью. Энакин захлебнулся чувством вины. Виня за свои преступления, за причинение вреда любимой и сыну, а теперь еще и вины за то, что Люк вынужден смотреть на его отвратительную внешность.

Пытаясь за словами скрыть свой стыд, Энакин пробормотал:

- Я сожалею, что тебе приходится смотреть на меня… такого.

У Люка замерло сердце от этих горьких слов. Он покачал головой и прошептал:

- Ты красивее, чем когда либо, - и прежде, чем Энакин решился потратить последнее дыхание на спор, Люк продолжил: - Ты знаешь правду, но ты всё еще любишь меня.

- Я всегда любил тебя, Люк. Я просто не понимал, что ненавидеть – гораздо больший грех, чем любовь.

- Именно это я сказал Лее.

- Твоей сестре? Да, Люк, ты был прав насчет меня. Скажи своей сестре… Ты был прав.

Люк видел, как закрываются глаза отца и в отчаянии прошептал:

- Отец, я не оставлю тебя!

Но было уже слишком поздно. С последним вздохом Энакин Скайуокер, Дарт Вейдер, отец и возлюбленный Люка ушёл в Силу.

Если бы Люк был хоть немного моложе, он бы взвыл от горя. Если бы он не знал о чудовищных ошибках отца, он бы кричал на всю вселенную о несправедливости.

Но сейчас он просто молчал, опустив голову и безмолвно плакал.

***