Самый выгодный контракт демона Себастьяна II (СИ)

Грелль кубарем ввалился в камеру пыток, чем явно вызвал глубокое потрясение ее владельца.

— Что за?.. – лицо демона-палача исказила гримаса злобы и одновременно недоумения, — Это еще что за чучело?!

Себастьян криво усмехнулся, предчувствуя возмущение самовлюбленного Сатклиффа, и оно не заставило себя долго ждать.

Грелль ловко вскочил на ноги, откинул назад прядь волос и, приняв эффектную позу, произнес:

— Да, как ты смеешь, грязный демон, говорить так с тем, кто подобен богу? – с театральным пафосом воскликнул он. — Я жнец! Самый стильный и прекрасный из всех жнецов!

Услышав эту тираду, Себастьян не смог сдержать усмешку, а вот его коллега из отдела Возмездия видимо совсем не обладал чувством юмора.

— И это жнец?! – с отвращением и злобой гаркнул он, — Что тебе тут понадобилось, посмешище? Душа девки моя по праву договора! Даже ты не в силах вырвать её отсюда!

Грелль явно оскорбился таким отношением к своей персоне. Он сделал шаг к противнику и угрожающе поднял секатор:

— Фи... женщины меня не интересуют! – с презрением заявил жнец, — Я пришел, чтобы сразиться с тобой, мерзкий демон!

— Я считал, что моя репутация заслуживала сражения с существом хотя бы моего ранга, а они прислали тебя, посмешище. – Грозно прорычал хозяин башни, вокруг которого начало сгущаться облако черного дыма, — Ну так узнай, что значит связаться с воплощением ада!

Себастьян сразу понял, что на этом выступление «Великой актрисы» закончится и начнется настоящий бой между двумя одинаково сильными противниками. Хотя у бывшего работника отдела Возмездия все же было одно весомое преимущество – эта башня, как и все окружающие предметы, подчинялись воле демонов.

Грелль раздвинул древко секатора, целя острием точно в сердце врага, но тотчас рухнул на пол лицом вниз. Его ноги и руки сковали тяжелые кандалы, мгновенно врастая в каменные плиты, и пойманный в ловушку жнец отчаянно забился всем телом, словно дикий зверек в капкане охотника.

— Ну и как тебе такая поза, богоподобный шут? – криво усмехнувшись, осведомился палач, в руке которого появился длинный кожаный хлыст.

— Да как ты смеешь так обращаться с дамой, свинья! – отчаянно воскликнул Грелль, но через секунду уже взвыл от боли, извиваясь в своих кандалах, так как хлыст со свистом опустился на его спину.

Себастьян приподнял брови и усмехнулся, он мог бы закончить все прямо сейчас, но не удержался от того чтоб полюбоваться столь редким зрелищем. Ведь, когда тебя режут на части бензопилой, запоминается это на всю оставшуюся жизнь.

Грелль вопил под ударами, забыв о грации и изяществе своих движений, пожалуй, сейчас он был максимально искренен, что тоже могло считаться редчайшим моментом истории. Но после десятого удара, когда пронзительные вопли жнеца стали сопровождаться жалобными всхлипами, Михаэлис решил, что достаточно насмотрелся на экзекуцию, он легко щелкнул пальцами, и кандалы исчезли, словно мираж. Демон-палач на миг замер в немом изумлении, а Грелль, напротив, очень быстро отреагировал на обретенную свободу. Он ловко схватил Косу Смерти и, перевернувшись на спину, с криком злобы и боли вонзил лезвие в грудь демона, так что конец секатора, глубоко вошел в плоть, пронзив сердце насквозь.

Сатклифф издал радостный, победный вопль и вернул древко Косы Смерти в исходное состояние, а шуршание полетевшей в воздух пленки с воспоминаниями, показало, что можно войти в камеру и закончить эту часть плана.

Открыв проход, Себастьян быстро проник внутрь башни, Грелль увидел его и тотчас скорчил страдальческую мину.

— О, Себастьянчик, мне так больно, я ранен и весь в крови! Теперь ты отблагодаришь меня? – он кокетливо заглянул в глаза демона.

— Вы отлично справились, мистер Сатклифф, но мне сейчас некогда, — безжалостно разбил Себастьян надежды жнеца, — Я отплачу вам позже.

— Смотри, Себастьянчик, уговор есть уговор! – обиженно протянул Грелль, а затем, резко переменив тон, воскликнул с неподдельным восторгом: — Я смогу целовать тебя в течение целых пяти минут! Как же это прекрасно, мой жестокий демон! Ради такого счастья можно и пострадать!

Михаэлис нахмурился, он уже жалел, что не было возможности подождать еще немного, может тогда Грелль вел бы себя потише, но, увы, время действительно поджимало.

Воспользовавшись тем, что докучливый жнец увлекся просмотром пленки поверженного врага, Себастьян прошел в угол камеры и осторожно вынул из внутреннего кармана платок с прахом Леонарда Колье. Одно движение пальцев и все, что осталось от смазливого любимчика Азазеля рассыпалось по полу, приняв очертания искаженной болью фигуры демона. Теперь можно было заняться душой Марии.

— Себастьянчик, ты только глянь! Этот садист-извращенец сам убил свою женушку! – принялся комментировать жнец просматриваемые воспоминания, — Черт! Он встал рядом с ней на колени, она плакала и молила спасти их ребенка.

А муженек обещал, потом трогательно просил у нее прощенья, прежде чем обнял и свернул шею! Как это романтично, Себастьянчик! Почему я не могу иметь от тебя детей!