Самый жаркий день (СИ)

Поняв, что отвертеться не получится, я поклонилась. Кликнула Таньку и отправилась переодеваться.

На улице Михаил Павлович пытался настоять на том, что ехать мы будем в его карете, но Тимофей с выражением глубочайшего почтения и преданности настоял: мол, графиня Болкошина воспользуется своим экипажем. Его слова возможном покушении на Александру Платоновну Великого Князя лишь возмутили, и он горделиво сообщил, что сможет защитить девушку и сам. Возможный спор прекратил начальник его охраны, сославшийся на приказ оберегать высочайшую персону от любых опасностей, а если на даму объявлена охота, под удар может попасть и высочайшая особа, что недопустимо. Михаил, сам требующий беспрекословного подчинения уложениям, был вынужден согласиться.

— Не хотите замуж, Александра Платоновна? — улыбнулся Тимка уже в нашем экипаже.

— Подслушивал?

— Конечно. Служба такая!

— Служба у него… Любопытное тебе было!

— Любопытно, — согласился «нукер».

— Сам-то что мыслишь?

Тимофей подумал немного и ответил:

— Женитьба — дело хлопотное. Праздник закончится, а жизнь продолжится. Вы будете всегда в подчиненном положении, а натуре Вашей это претить будет. Но и отказать сложно.

— Сложно, — согласилась я.

Дальше ехали молча, и в голове моей почему-то не было никаких мыслей. Словно превратилась в фаталистку, которой все равно, как сложится ее судьба. Будь как будет? Хотелось возмутиться такой слабости, но сил на это уже не осталось.

Прохожие с любопытством рассматривали кортеж, многочисленные извозчики споро отворачивали в стороны, пропуская кареты с императорским гербом. А ведь стоит мне сказать «да», и мой экипаж будет так же проноситься по улицам столицы, не встречая никаких препятствий. Расплата за это — жизнь с нелюбимым человеком.

Наследник принял нас незамедлительно, выпроводив из кабинета всех присутствующих, едва услышав, о чем пойдет речь. По лицу Николая Павловича совсем было не разобрать, что он думает о желании брата взять вы жены графиню Болкошину, сначала он просто выслушал Михаила.

— Отказывается? — только и спросил он, когда Великий Князь закончил.

— Да, Ваше Императорское Высочество.

— Ники! Просил же!

— При посторонних только согласно протоколу, — отрезал Михаил.

— Так ты на ней жениться собрался, какая она тебе посторонняя?

— Пока не женился, — поджал губы мой «жених».

— Александра Платоновна, а Вы сама-то что думаете?

И вновь мне пришлось подбирать слова, объясняя все невыгоды от будущей свадьбы. Лицо Николая не выражало никаких эмоций, и это нервировало основательно, я просто не понимала, принимает он мои аргументы, или нет. И, в конце концов, от пользы для государства моя речь перешла к банальному женскому «не хочу».

— Тоскуете по своему штабс-ротмистру? — ухмыльнулся наследник.

— Тоскую, — призналась я.

Где ты сейчас, мой Серж? Не сразила ли тебя персидская пуля?

— Негоже неволить даму. Согласен, Мики?

Михаил от такого обращения дернул щекой, но промолчал. Очевидно, что я не знала каких-то подробностей, потому что идея с женитьбой у будущего Императора удивления не вызвала.

Николай Павлович заложил руки за спину и прошелся по кабинету. Остановился у окна, где за стеклом раскинулась гладь Невы, сейчас лишь малость дернутая рябью. По ее водам сновали многочисленные лодки, а от пристани перед дворцом как раз отходил пироскаф «Скорый», построенный шотландцем Бердом. Паровик он использовал мой, и с его помощью суденышко оправдывало свое название, пробегая путь до Кронштадта всего за пару часов[1].

— Настолько не хочешь немку? — спросил наследник брата.

— Видеть ее не желаю!

— Так ты же ее и не видел еще!

— Она мне заранее не нравится.

Я не понимала, о ком речь, но догадывалась, о чем. Вдовствующая императрица, мать обоих этих мужчин, все же выбила себе право подыскивать детям женихов и невест. Такая иллюзия власти была дарована ей Павлом, полагаю, чтобы занять супругу хоть чем-то, избавившись от необходимости лишний раз ее видеть. А так — важное дело делает, укрепляет связи с другими коронованными семьями. Тем более что кому как не ей больше знать о многочисленных отпрысках своры германских князей, традиционно поставляющих суженных под венец для русской императорской фамилии.

— Шарлотта Вюртембергская — партия достойная, — укорил брата Николай Павлович. — Образованная, умная, хороша лицом. Русский язык учит.

— Не хочу! — с вызовом ответил Михаил.

Наследник повернулся ко мне:

— Пойдете за Великого Князя?

Я поклонилась и, с молитвами в мыслях, сказала:

— Предпочла бы избежать этого, Ваше Высочество. По озвученным выше причинам.

— Значит, решено. Ты, Миша, женишься на немке. Это не обсуждается! Ты — Великий Князь, себе ты во многом не принадлежишь. И в сегодняшней ситуации мне не следует ссориться с mamá еще и по поводу твоей женитьбы. Обручишься — и делай, что хочешь! А Вы, Александра Платоновна, возглавите экспедицию в Индию.

— Но…

— Слова Императора Вы сами слышали! Или замуж за Михаила, или в Индию!