Самый желанный герцог

Тем не менее, она не могла продолжать жить, не узнав об этом наверняка. Софи сделала прерывистый вздох и выпрямилась. Затем посмотрела на низенького, щеголеватого мужчину за столом, все еще застывшего от изумления.

– Вы сказали, что можете сделать меня красивой.

Тот медленно покачал головой.

– Нет, я не могу. Никто не сможет сделать вас красивой.

Разочарование ударило девушку куда-то под сердце, вызвав сильное головокружение. Невозможно дышать… нет никакой надежды…

Прощай, Грэм.

Рука схватила ее за руки, сжимая до тех пор, пока Софи не заставила себя сморгнуть влагу, появившуюся в глазах, и встретиться взглядом с Лемонтёром.

– Я не обещал красоту, – пояснил он. – Я сказал, что могу сделать так, что вы затмите любую женщину в Обществе.

Софи с рыданием выдохнула.

– Итак, вы признаете, что солгали.

Он медленно покачал головой, на его губах появилась улыбка.

– Моя дорогая, красота – это что-то, с чем вы рождаетесь или не рождаетесь. Красивых девушек очень много, словно одуванчиков в поле. Красота обычна, проста, ею легко восхищаются и так же легко забывают о ней. Стиль же, а именно – элегантность, осанка, умение быть совершенно незабываемой– вот то, что я обещал вам. С вашей внешностью и моими платьями – и с несколькими уроками по поведению, потому что вы отвратительно сутулитесь – вы возьмете Лондон штурмом.

Сладкое облегчение – или это была надежда – начала просачиваться внутрь нее.

– Я понравлюсь Гр… мужчинам?

– Мужчины будут из-за вас до смерти биться на дуэлях. Они будут томиться. Будут страдать. Изнывать. В вашу честь будет написано так много сонетов, что вам станет тошно. Я превращу ваш рост в превосходство, вашу худобу – в элегантность, вашу застенчивость и неуклюжесть – в высокомерие и томное изящество!

Софи могла только рассмеяться сквозь слезы над такой нелепостью. Все это казалось невозможным – но, может быть, всего лишь может быть, с его помощью она сможет стать просто достаточно привлекательной…

– Этих денег достаточно? – Так должно было быть, потому что у нее больше ничего не было.

Лемонтёр раздраженно фыркнул и другой рукой смел деньги со стола на пол.

– Разве Леонардо да Винчи брал деньги со своей Моны Лизы?

Софи шмыгнула носом и вытерла глаза.

– Ну, на самом деле, это был заказанный портрет, так что… – Затем она поняла, о чем он говорит. – Почему… почему вы собираетесь сделать это просто так? – Она отпрянула. – Вы что-то хотите от меня?

Портной потрепал ее по руке.

– Я знаю, что ты никому не доверяешь, милая. Нет причин, по которым ты должна это делать, а? – Затем он с внезапной настойчивостью посмотрел ей в лицо. – Думаю, что мы узнали друг друга. Изгои всегда так поступают.

Софи заморгала. Человек перед ней, успешный, популярный создатель одежды на мгновение исчез, приоткрыв кого-то, кто раньше был просто мальчишкой… возможно, мальчишкой, не похожим на других мальчиков.

Он увидел озарение в ее глазах и улыбнулся.

– Я полагаю, что быть слишком высокой, слишком худой и некрасивой – и, возможно, прежде всего, нежеланной, а? – может отчасти напоминать существование бедного паренька из низов, который мечтал о прекрасных тканях и тонком кружеве. Понимание доставалось тебе с таким же трудом, как и мне.

Затем его улыбка стала еще шире.

– Однако кое-кто помог мне. Костюмер театральной труппы, который увидел, как я глажу шелковые ткани, выставленные на рыночном прилавке. Он взял меня к себе и научил шить. Я попытался однажды возместить ему все это, как будто я мог бы это сделать, но он попросил меня найти другую потерянную душу и спасти ее вместо него. «Ты не можешь выплатить обратно добро», – сказал он мне. – «Ты можешь только сделать его для кого-то еще».

Софи покачала головой.

– Но… вы уже помогли Фебе и Дейдре!

Лемонтёр прислонился одним бедром к столу и сложил руки на груди.

– И я выписал им за это приличные счета! – Он уверенно улыбнулся. – Это стоило каждого пенни. – Затем он склонил голову набок. – Кроме того, я подумал, что, может быть, то, что я могу сделать для них, однажды заставит тебя прийти и спросить, что я могу сделать для тебя.

Девушка улыбнулась.

– И, возможно, вы, на всякий случай, чуточку превысили цены для лорда Брукхейвена?

Лемонтёр рассмеялся и поцеловал ей руку.

– София, ты бесценна.

– О нет. – Она покачала головой. – Я – просто Софи.

Он схватил ее пальцами за подбородок, его взгляд внезапно сделался серьезным и слишком напряженным, чтобы комфортно себя чувствовать. Кто же этот человек на самом деле?

– Моя любовь, моя муза, моя дорогая, – нежно, но строго произнес Лемонтёр. – Если ты когда-нибудь еще назовешь себя снова «просто Софи», то я умою свои руки от твоего дела, понятно? Это и только это заставит меня навсегда расстаться с тобой.

Она заморгала, глядя на него широко раскрытыми глазами. Он – сумасшедший. Затем надежда вспыхнула снова. Ведь «сумасшествие» могло быть именно тем, что нужно.

Он выпустил ее и выпрямился.