Самый желанный герцог

Его это не беспокоит. Ни в малейшей степени. Тем не менее, что-то глубоко внутри прекратило беспокойно кружиться и устало улеглось, чтобы вместо этого начать скорбеть.

Глупая верная собака. Глупое верное сердце.

Грэм откинул голову на спинку кресла.

— Феба, какое значение имеет тот факт, что она любит меня? Я даже не знаю эту женщину.

— Грэм, если ты не прекратишь невыразительно бубнить, то я пролью этот вонючий чай тебе на колени.

Грэм даже не открыл глаза.

— О, замечательно. Дейдре вернулась.

Неужели ты еще не опротивел сам себе? На самом деле так оно и было. Герцог открыл глаза.

— Думаю, что к настоящему моменту ты должен в значительной степени опротиветь сам себе, — заметила Феба.

— А я уверена, что это так, — согласилась Дейдре.

Тем не менее, его ноющее сердце вскипело.

— Она погубила меня! — В финансовом смысле, конечно же, а не в других. За исключением того, что на самом деле она погубила его и там тоже.

Феба грозно глянула на него.

— Софи сделала это только для тебя, Грэм!

— Она солгала!

Дейдре фыркнула.

— Единственная ложь. Одна крохотная, маленькая ложь. Несомненно, ты лгал кому-то и когда-то, не так ли, Грэм?

— Но…

Феба вмешалась в спор.

— Она была совсем одна!

Эти слова ударили его. Он знал, что значит быть одному.

Феба продолжала.

— Ты возвел ее на пьедестал. Это несправедливо. Рано или поздно она должна была совершить оплошность и упасть. Она всего лишь человек.

Грэм не думал о ней, как о человеке. Он считал ее кем-то… каким-то кумиром — символом правды, благопристойности и все такое — Господи, ему стало тошно от своих собственных кружащихся мыслей.

Было легко обвинять Сэди во всем, но неприятности в Иденкорте начались задолго до того, как она родилась, и продлятся они еще довольно долго. Даже с неким ошеломляющим притоком денежных средств поместье невозможно было вылечить чудесным образом. Это была бы трудная, упорная, постепенная работа — и в чем Грэму не хотелось сознаваться, работа, с которой он мог и не справиться.

Он думал, что ему будут нужны деньги Лайлы — но это был выбор прежнего Грэма, надеющегося, что кто-то уберет с его пути все трудные препятствия. Он поднял голову от своих рук и посмотрел на Дейдре и Фебу.

Сэди Уэстморленд лгала и им тоже. Она обманула их и сделала из них дурочек, и даже пыталась похитить их наследство!

Черт, она пыталась преподнести ему его наследие, завернутое и перевязанное, с красивым розовым бантиком.

Все, что она украла у него — это его сердце.

Но опять же, он ведь отдал ей его добровольно, не так ли?

Дейдре внимательно смотрела на него.

— Лемонтёр сказал нам, что у тебя был шанс отказаться от бракосочетания. Ты по-настоящему спрашивал себя, почему ты этого не сделал?

Грэм пригладил рукой волосы.

— Я не мог погубить ее.

Феба улыбнулась ему.

— Но ты можешь погубить себя?

Удовлетворенная улыбка Дейдре заставила бы устыдиться хорошо откормленную кошку.

— Мне кажется, что это любовь.

Любовь.

— Ад и все дьяволы! — Грэм резко поднялся. — Я забыл! Эта женщина, Блейк, заявила мне, что собирается выдвинуть обвинения!

Озлобленная, мстительная миссис Блейк поселилась в доме на Примроуз-стрит. Тесса, выигравшая битву за то, чтобы спасти наследство Дейдре, любезно позволила ей это сделать, а затем в течение часа упаковала свои вещи и переехала к своему новому любовнику.

Когда кто-то был еще более ядовитым, чем Тесса, то с этим человеком невозможно было ужиться.

Грэм, Феба и Дейдре одновременно поднялись по ступеням дома. Когда безалаберный дворецкий Тессы наконец-то ответил на стук дверного молотка, то обнаружил себя лицом к лицу с тремя энергичными ангелами возмездия.

Дейдре ошеломила его сияющей улыбкой, которая не коснулась ее пылающих яростью глаз.

— Добрый день, Хэррик. Мы пришли по семейному делу.

Глава 32

В гостиной дома на Примроуз-стрит Грэм, Феба и Дейдре окружили натянуто вздрагивающую миссис Блейк.

— Вы сказали, что она была служанкой? — Феба просто источала терпеливую безжалостность. — И все же вы никогда не платили ей, это верно?

— Я дала ей дом, разве нет? Обращалась с ней, как с членом своей семьи! Не было необходимости к тому же и платить ей! Те деньги были адресованы моей дочери! А она украла их! Эта неблагодарная, злобная…

— Вашей дочери? — медленно проговорил Грэм, удерживая взгляды Фебы и Дейдре и со значением приподняв брови.

Глаза Фебы расширились, но Дейдре немедленно подхватила идею.

— Да, — согласилась она с миссис Блейк, кивая в знак симпатии. — Вашей дочери, Софи.

Миссис Блейк немедленно наклонилась вперед к единственному источнику сочувствия в комнате.

— Да, моей милой крошке, моей драгоценной…

— Дочери. — Уголки губ Фебы начали приподниматься. — Вашей дочери.

Миссис Блейк начала догадываться, что что-то неладно, что ее аудитория продолжает снова и снова повторять одну и ту же фразу.

— Да, — едко произнесла она. — Моей дочери Софи. И что из этого?

Грэм опустил взгляд вниз на свои сложенные руки.

— После того, как вы потеряли свою дочь, вы привезли С… мисс Уэстморленд к себе в дом, верно?