Самый желанный мужчина

— Аарон Бендалл? — окликнул его Макс. Мужчина повернулся к ним лицом, усмехнулся и помахал, выбросив руку над головой.

— Провалиться мне на этом месте, это же Макс Деверо и Джоли Ройял! — Он жестом пригласил их на яхту. — Поднимайтесь на борт. Я вас ждал.

Терон закрыл глаза и притворился спящим. Он знал, что только таким способом можно добиться, чтобы мать, тетя Кларис и Эйми перестали вокруг него суетиться. Как только все трое на цыпочках вышли из комнаты, он открыл глаза и вздохнул с облегчением. Не то чтобы ему не нравилось, что три женщины ухаживают за ним и во всем ему потакают, но все хорошо в меру. После его выписки из больницы мать настояла на том, чтобы он пожил в ее доме до полного выздоровления. Терон не спорил — он мало что мог для себя сделать, только ел самостоятельно да мог добраться в инвалидном кресле до туалета. Но он уже опасался что просто с ума сойдет, если кто-нибудь из них троих еще раз спросит, не нужно ли ему чего.

Дверь в спальню была приоткрыта, и он мог разобрать почти все, что они говорили.

— Миссис Картер, мне нужно бежать, — сказала Эйми. — Я вернусь вечером.

— Приходите на ужин, — сказала Ивонн.

— Я буду только после семи, — пояснила Эйми.

— Не важно, приходите, когда сможете, — сказала Ивонн. — Мне кажется, одно ваше присутствие очень хорошо поднимает Терону настроение.

Входная дверь тихо закрылась, с улицы донесся звук мотора отъезжающего автомобиля.

— Очень приятная девушка, — заметила Кларис. — И сразу видно, что она без ума от нашего Терона.

— Думаю, она ему тоже нравится. — Ивонн вздохнула. — Я была бы просто счастлива, если бы он женился на такой девушке, как Эйми. Мне самое время обзавестись внуками.

— О, это было бы чудесно, если бы в Белль-Роуз снова появились малыши.

Терон закрыл глаза, негромкий разговор матери и тети погрузил его в состояние полудремы. Ему еще требовалось время привыкнуть к мысли, что его мать — единокровная сестра Кларис Десмонд, что его дед был белым мужчиной, потомком рабовладельцев. Терон унесся мыслями в детство и попытался воскресить смутные воспоминания о бабушке, Сейди Фукуа. Она была стройной, узкой в кости женщиной с изящными чертами лица и большими карими глазами. Терон помнил, как она ему пела. Он не помнил мелодию, но помнил, что ему было радостно и хотелось смеяться. Мистер Сэм Десмонд умер еще до его рождения, но Терон видел в парадной гостиной Белль-Роуз его портрет. Крупный властный мужчина с каштановыми волосами и карими глазами.

Терон вздохнул и позволил своим мыслям уплывать дальше в детство. Мысли были неясными, расплывчатыми — он постепенно погружался в сон. И вскоре он задремал.

Позже Терон проснулся, медленно возвращаясь от сна к бодрствованию. Ему было слышно голос Ивонн. Неужели тетя Кларис все еще здесь? Терон посмотрел в окно. Солнце не село, значит, еще день. Он взглянул на часы на прикроватной тумбочке и усмехнулся — оказывается, он проспал всего час. Используя приемы, которыми его обучил врач, Терон перебрался из кровати в инвалидное кресло. Пока он спал, кто-то закрыл дверь спальни, вот почему он не мог понять, что говорит мать и с кем она разговаривает. Терон открыл дверь спальни и выехал на кресле в узкий коридор. Мать стояла посреди гостиной и говорила по телефону.

— Да, это Ивонн Картер.

Терон подъехал ближе, собираясь дать знать матери, что он здесь, но еще до того как он привлек ее внимание, ее слова пригвоздили его к месту.

— Я тебя не боюсь, — сказала Ивонн. — А вот тебе стоит меня бояться.

«С кем же это она разговаривает?» — мысленно удивился Терон.

— Если ты думаешь, что я не готова пойти на все, что потребуется, Чтобы защитить моего сына, то ты ошибаешься. Я не могу доказать, что ты нанял кого-то его убить, но кое-что я тебе обещаю: если ты снова попытаешься причинить ему вред, мы с Кларис пойдем к шерифу и выдвинем против тебя обвинение.

Терон никогда не слышал, чтобы мать говорила с кем-то с такой яростью, с таким гневом, с такой ненавистью. В его мозгу вертелось множество вопросов, но он старался не думать о них, чтобы не отвлекаться от разговора матери.

— Я говорю о другом преступлении, — сказала Ивонн. — О том, жертвами которого стали Кларис и я.

Сердце Терона подпрыгнуло в груди.

— Нет, это не будет мое слово против твоего. Это будет твое слово против моего слова и слова Кларис Десмонд.

«Да о чем же она говорит?»

— Итак важно, что Кларис считают не совсем нормальной, а я — всего лишь цветная женщина и заинтересованное лицо. Даже если ты ни дня не проведешь в тюрьме, неужели ты думаешь, что хоть один негр проголосует за тебя после того, как узнает, что ты сделал? И среди белых мало найдется таких, кто усомнится в твоей виновности. Твоя политическая карьера будет кончена. И надеждам, которые ты связываешь с Гарлендом, тоже придет конец.

Гарленд? Гарленд Уэллс? Боже всемогущий, мать разговаривает с Роско Уэллсом! И она знает о нем нечто такое, за что его могут посадить в тюрьму, нечто, чему она и Кларис стали свидетелями.

— Подумай хорошенько над моими словами.