Самый желанный

Приблизившись к величественному зданию, Сэди вдруг испугалась, что ее могут не впустить в дом. В конце концов, она им не родственница, и может оказаться, что ее обман – это уголовно наказуемое преступление.

Однако все, что у нее было, находилось здесь. Остается надеяться, что новости сюда еще не дошли.

Стучать ей не пришлось. Дверь распахнулась. Перед ней появился Фортескью, лицо у него было суровым.

– Ваша светлость.

У Сэди сердце ушло в пятки, вернее, его осколки. Дурные вести не сидят на месте.

Тем не менее Фортескью широко распахнул дверь и поклонился.

– Вы надолго, ваша светлость?

Сэди подняла голову. В глазах дворецкого не было осуждения. Это ее удивило.

– Я только соберу свои вещи.

Фортескью кивнул.

– Ваш портной уже был здесь. Просил передать, что вы можете оставить все наряды и что он желает вам всего самого лучшего.

Сэди захлопала глазами. Она не ожидала такой доброты от Лементера. Его она подвела больше всех. Не считая, конечно, Грэма. Ей вспомнились слова кутюрье: «Бедный лондонский кокни, который мечтал лишь о прекрасных тканях и тонком кружеве».

Что же, возможно, Лементер, обманщик, который сумел попасть в высший свет только благодаря таланту, знает о том, как надо играть свою роль.

Фортескью бесстрастно смотрел на гостью. На его гладком лице не отражалось никаких чувств, но ей вдруг показалось, что в самой глубине его взгляда прячется… сочувствие?

– Фортескью, что мне теперь делать?

Дворецкий слегка прикрыл веки, погасив искру сопереживания.

– Уверен, что я последний, кто может дать вам совет, ваша светлость.

Может, поехать в Иден-Хаус и начать играть там роль хозяйки? И жить рядом с Грэмом до конца жизни в молчании, полном ненависти?

И кстати, маловероятно, что он захочет жить с нею бок о бок. Может, у него есть где-нибудь пустой маленький домик, где-нибудь в поместье, в котором она могла бы жить? Так сказать, ссыльная герцогиня. Принцесса в башне.

Но сначала надо подняться наверх и собрать вещи. О следующем шаге она подумает, когда первая задача будет выполнена. Если тупо ставить одну ногу перед другой, то в конце концов она как-нибудь пройдет через все это.

«О, Грэм, зачем ты это сделал? Зачем ты сделал меня герцогиней? Теперь на моей совести еще и весь Иденкорт!»

Тут, к своему ужасу, Сэди увидела, что в дальнем конце холла появились Дирдре и Феба. Сэди бросила панический взгляд на распахнутую входную дверь. Молоточек был снова на месте – значит, хозяин дома.

– Их светлости вернулись домой из-за моего первого послания, – негромко пояснил Фортескью. – Они очень о вас беспокоились.

Сейчас они больше не беспокоились. Феба, хорошенькая и добрая, смотрела на Сэди так, словно видела ее в первый раз.

Дирдре, статная, золотоволосая красавица, была откровенно сердита – руки сложены на груди, глаза прищурены.

Сэди подумала было, что надо бежать и спасаться, но на земле не было места, где она хотела бы оказаться, а потому она заставила себя выпрямиться перед ними.

Феба, хотя и добродушная, но вовсе не дурочка, хмуро спросила:

– Значит, Софи умерла. Это правда?

Сэди даже не пыталась сдержать горький смех:

– Я ее не убивала, если ты это имеешь в виду. Меня привезли в Эктон почти через год после эпидемии инфлюэнцы. Я с ней даже никогда не встречалась. – Сэди наклонила голову. – А вот вы обе встречались. Когда вам было по пять лет. Миссис Блейк рассказывала об этом. Вы помните Софи?

Феба с сожалением покачала головой.

– Я – нет.

Сэди пожала плечами.

– Судя по рассказам, она была очень милой девочкой. Все говорили, что она была очень тихая, но, зная миссис Блейк, могу предположить, что ей просто не позволялось сказать ни слова поперек.

Дирдре издала звук возмущения.

– И так вы говорите о своей благодетельнице?

Сэди взглянула на женщину, от которой многому научилась. Дирдре много лет противостояла порочному влиянию Тессы, чтобы в конце концов победить и остаться собой.

– Она никогда не была мне матерью, Ди. Только опекуном.

В сапфировых глаза женщины мелькнуло осторожное сочувствие, но упрямая Дирдре не могла так легко сдаться.

– Ты лгала нам, – обвиняющим тоном проговорила она. – Лгала Мэгги.

Этот удар достиг сердца Сэди. И по заслугам.

– Я знаю. Простите. Я ни за что не хотела бы обидеть Мэгги.

– Однако обидела.

– Но когда все начиналось, я не знала, что Мэгги будет вовлечена в эту историю, а потом уже ничего нельзя было сделать.

Феба повернулась к Дирдре.

– Очко в ее пользу.

Дирдре покачала головой.

– Никакого очка она не заработала.

Сэди вздохнула.

– Ди, Феба, простите. Что я могу сделать, кроме как извиниться?

Феба склонила голову набок.

– Лично я хочу выслушать всю историю с начала до конца. Ди, скажи своему великолепному дворецкому, чтобы принесли чай и каких-нибудь пирожных, а? Я просто умираю с голоду, а С… герцогиня, похоже, сейчас упадет в обморок.

Дирдре поморщилась:

– Она всегда так выглядит. – Но сделала знак Фортескью. – Форт, устрой нас где-нибудь в тихом месте. У меня такое чувство, что это затянется.

На самом деле не затянулось. Сэди почти нечего было рассказывать. В ее жизни не было ничего интересного.