Сан Феличе. Книга 1

У Феррари была сильно ушиблена голова, мягкие ткани под волосами оказались разорванными на два дюйма в длину, но кости черепа не были повреждены.

— Дик, внимательно выслушайте меня, — сказал Актон. — Сделать необходимо следующее…

Молодой человек поклонился.

— Пошлите за врачом в Санта Марию; пока за ним съездят, — а он будет здесь не раньше чем через час, — все время давайте этому человеку по чайной ложке горячего отвара необжаренного кофе, — всего около стакана.

— Да, ваше превосходительство.

— Врач подумает, что больной очнулся оттого, что ему дали нюхать соль, или оттого, что ему смочили виски эфиром. Пусть так и думает. Он перевяжет раненого, и тот продолжит путь соответственно своему состоянию: либо пешком, либо в экипаже.

— Да, ваше превосходительство.

— Раненого, — продолжал Актон, подчеркивая каждое слово, — подобрали после его падения здешние слуги и по вашему распоряжению перенесли сюда, в аптеку; ухаживали за ним вы и врач. Он не видел ни меня, ни королеву; ни королева, ни я его не видели.

— Да, ваше превосходительство.

— А теперь, — сказал Актон, обернувшись к королеве, — вы можете предоставить событиям идти своим чередом и спокойно вернуться в гостиную. Все будет так, как сказано.

Королева еще раз взглянула на секретаря; он показался ей смышленым и решительным, какими бывают юноши, со временем делающие блестящую карьеру.

Когда за ним затворилась дверь, она сказала:

— Какой у вас ценный секретарь, генерал!

— Он принадлежит не мне, он ваш, государыня, — как все, чем я располагаю, — ответил Актон.

И он поклонился, пропуская перед собою королеву.

Когда она вернулась в гостиную, Эмма Лайонна, закутанная в пурпурную кашемировую шаль с золотой бахромой, только что томно опустилась на диван среди грома неистовых аплодисментов и похвал, как настоящая танцовщица, впервые достигшая блистательного успеха. И действительно, ни одна балерина театра Сан Карло не приводила зрителей в такой восторг; кружок, в центре которого она начала танцевать, мало-помалу, в силу какого-то притяжения, стал суживаться, так что наступил момент, когда зрители, желая видеть ее, касаться ее, вдыхать исходящее от нее благоухание, лишили танцовщицу не только пространства, но даже воздуха, и она, глухим голосом восклицая: "Расступитесь! Расступитесь!", — в сладостном изнеможении бросилась на диван; там ее и застала королева.

При появлении Каролины толпа подалась в сторону, чтобы пропустить королеву к ее любимице.

Похвалы и аплодисменты разразились с новой силою: все знали, что восхвалять изящество, талант, искусство Эммы — лучший способ угодить королеве.

— Судя по тому, что я вижу, как и по тому, что слышу, — Эмма сдержала слово. Теперь надо дать ей отдохнуть; к тому же сейчас уже второй час ночи, а ведь Неаполь — я благодарна вам за то, что вы забыли об этом, — в нескольких милях от Казерты.

Каждый понял намек, что надо прощаться, да и время действительно подошло. Гости еще раз выразили свой восторг от приятно проведенного вечера. Королева дала поцеловать руку трем-четырем избранникам, в том числе и князю Молитерно и герцогу де Роккаромана, а Нельсона и двоих его друзей просила остаться, потому что ей надо сказать им кое-что наедине. Затем она подозвала маркизу де Сан Клементе:

— Дорогая моя Элена, послезавтра вы дежурите при мне.

— Вы хотите сказать "завтра", ваше величество, ибо, как вы изволили заметить, уже час ночи. Я слишком дорожу этой честью, чтобы согласиться на отсрочку на целые сутки.

— Придется мне вас огорчить, милая Элена, — возразила королева с улыбкой, выражение которой трудно было бы определить. — Но представьте себе, графиня Сан Марко просит у меня позволения, — с вашего согласия, разумеется, — поменяться с вами очередью. У нее на будущей неделе какие-то важные дела. Вы не возражаете против такой перестановки?

— Не возражаю, сударыня, хотя это и отдалит на сутки счастье ухаживать за вами.

— Ну и отлично, все решено. Завтра вы вполне свободны, дорогая маркиза.

— Я, вероятно, воспользуюсь этим, чтобы съездить с маркизом за город.

— В добрый час, — сказала королева, — что может быть лучше?

И королева благосклонно кивнула маркизе. Маркиза попрощалась с нею и вышла.

Теперь Каролина осталась наедине с Актоном, Эммой, двумя английскими офицерами и Нельсоном.

— Любезный лорд, — обратилась она к Нельсону, — у меня есть основания предполагать, что завтра или послезавтра король получит из Вены новости относительно войны, и притом в желательном для вас духе. Вы ведь по-прежнему придерживаетесь мнения, что, чем раньше начать кампанию, тем лучше, не правда ли?

— Я не только придерживаюсь его, ваше величество, но — если с мнением моим согласятся — готов предложить вам участие английского флота.

— Мы воспользуемся этим, милорд. Но в настоящий момент я хочу просить вас о другом.

— Приказывайте, ваше величество, я готов повиноваться.