Сан Феличе. Книга 2

Заметьте, что это рассказывает не кто иной, как Винченцо Куоко, автор "Исторического очерка революционных событий в Неаполе", — иными словами, один из самых выдающихся неаполитанских юристов. Несмотря на распоряжение Фердинанда, ему удалось избежать и зверств черни и последовавшей затем судебной расправы. Шесть лет он провел в изгнании, вернулся на родину вместе с королем Жозефом; в пору правления Мюрата был министром и впал в безумие от страха, когда после падения Мюрата принц Леопольдо потребовал, чтобы он представил свой "Исторический очерк"!

Другой автор, уже анонимный, озаглавивший свою книгу "Опасности, которые мне довелось пережить", рассказывает, как он, переодетый женщиной, укрылся в одном доме, где ему соблаговолили оказать гостеприимство, и там познакомился с кюре Ринальди, а тот, не умея писать, под пыткой заставил его сочинить памятку для короля Фердинанда, в которой испрашивал у его величества милости для себя — назначения управителем Капуа, причем в доказательство неоспоримых прав на этот пост перечислял свои заслуги: он, якобы, раз пять-шесть пожирал якобинцев, в частности однажды пожрал руку младенца, вырванного из чрева убитой матери..

Можно было бы составить особую книгу из простых рассказов о страданиях, которым подвергали патриотов, муках, делающих честь воображению неаполитанских лаццарони и не числящихся ни в арсенале инквизиции, ни в реестрах пыток, применяемых краснокожими индейцами. (Примеч. автора.) на тело Сальвато, который остался столь же бесчувствен к давлению его мерзкой ноги, как если бы уже был мертвецом. Наконец он продернул веревку в кольцо.

Но вдруг Беккайо замер: ему явно пришла в голову новая мысль.

Он оставил петлю висеть в кольце, а свободный конец веревки бросил на пол.

— Братцы, — проговорил он, — я прошу у вас четверть часа, всего четверть часа! Обещайте, что сохраните ему жизнь на этот срок, а уж я обещаю устроить этому якобинцу такую смерть, что вы останетесь довольны.

Все стали приставать к Беккайо, любопытствуя, что именно он имеет в виду и о какой смерти говорит, но тот упрямо отказался отвечать на вопросы, бросился вон из особняка и поспешил в сторону деи Соспири делл’Абиссо.

CXLVIII ЧТО СОБИРАЛСЯ ДЕЛАТЬ БЕККАЙО НА ВИА ДЕИ СОСПИРИ ДЕЛЛ’АБИССО

Виа деи Соспири делл’Абиссо, что значит "улица Вздохов-из-Бездны", выходила одним концом на набережную улицы Нуова, а другим на Старый рынок, где обыкновенно происходили казни.

Она называлась так потому, что, вступая на эту улицу, осужденные в первый раз видели эшафот, и редко бывало, чтобы при этом зрелище не вырвался у них горький вздох из самой глубины души.

В одном из домов на этой улице, с такой низкой дверью, что, казалось, ни одно человеческое существо не может войти в него с высоко поднятой головой (и действительно, туда по двум ведущим вниз ступеням входили согнувшись, как в пещеру), беседовали, сидя за столом, за фьяской вина со склонов Везувия, двое мужчин.

Один из них нам неизвестен, зато другой — наш старый знакомый Бассо Томео, рыбак из Мерджеллины, отец Ассунты и трех молодцов, которые тянули сеть в день чудесного улова рыбы, ставший последним днем для братьев делла Торре.

Читатель помнит, какие страхи преследовали его в Мерджеллине и почему он переселился в Маринеллу, на другой конец города.