Санай и Сарацин

– Санай, я давно хотел тебя спросить: ты случайно не в розыске?

– А ты какую страну имеешь в виду? Украину или Российскую Федерацию?

– Обе.

– Сарацинушка, ты же сталкер! Я думаю, что они нас всех как облупленных давно уже пересчитали. Мордочка твоя в фас и в профиль давно сфотографирована и оцифрована. Как в России, так и здесь. Гарантия сто процентов. Да и в спецслужбах объединенного командования. Это уж само собой разумеется. Сам посуди, вот возьмем тебя. Ты – снайпер! Такого спеца на отдельный учет во всех странах поставят. Как снайперу тебе цены нет, а теперь добавь сюда сталкерский опыт. Помножим его на успешный многолетний стаж в Зоне, что в итоге получается? Да уж, очень интересный результат. Ты, Сарацинушка, предстаешь перед нами как редкий специалист, полевик-разведчик, сталкер-мастер. Как тебе нравится моя характеристика? Много таких уникумов ты встречал в Зоне?

– Да так оно, конечно. – Сарацин кивнул. – Но таких, как я, на самом-то деле много водится. Зона воспитывает одним-единственным образом. Ты победил или стал трупом, кормом, зомби. Ненужное зачеркнуть. Поэтому те, кто уцелел, и превращаются впоследствии в матерых чуваков. Это, милый мой, законы природы или Зоны. Кому как удобней. Кстати, то же самое можно сказать и о тебе. Вопрос в другом. Одно дело, что нас зарегистрировали в различных базах, и совсем другое – захотят ли они все с нами пообщаться, поговорить с глазу на глаз, так сказать. Хохлы наверняка спят и видят нас в тесной душной камере на тридцать человек, где-нибудь в Виннице, со сломанными носами, порванными ушами и отбитыми почками. Федералы, скорее всего, при первой же возможности нас задержат. Может быть, не так жестко, как это сделали бы хохлы, но…

За разговорами и пивом незаметно подкралась ночь. Народу в кофейне прибавилось, музыка заиграла громче. Оказалось, что сегодня пятничный вечер. Люди приходили сюда после трудовой недели, желая оттянуться на всю катушку. Рекой лилось спиртное, у по-боевому раскрашенных девиц призывно мерцали глаза, появились первые танцующие.

Санай спросил:

– Так что, пора?

Сарацин согласно кивнул. Напарники сидели в закрытой кабинке, и шум зала им не мешал.

– Тогда звони!

Сарацин достал из кармана визитку, которую ему вручил Трофимыч перед разгромом бара. Санай протянул ему сотовый телефон. Напарники добыли его очень легко.

В сотне метров от входа в кофейню один замызганный человек, заикаясь и благоухая спиртом, предложил им свой старенький корейский мобильник и просипел:

– Купите за десятку. Он работает, будильник есть и симка.

Сарацин шепнул Санаю:

– Это необязательно. Я могу позвонить со своего ПДА. Проверял, сетка есть. Тут до Зоны-то один подскок.

– Лучше с местного номера. Мне кажется, так будет безопасней.

После этого телефон был куплен за сумасшедшую цену, аж десять долларов.

Теперь в кабинке шумного кафе напарникам предстояло провести очень важный разговор.

Сарацин набрал номер, засек время и поднес телефон к уху. Санай напряженно ждал начала разговора. К удивлению друзей, вызываемый абонент оказался занят. Повторный вызов прошел.

Приятный женский голос произнес:

– Алло. Говорите.

– Добрый вечер! – немедля отозвался Сарацин. – Для вас весточка от радиоактивного братца.

Женщина некоторое время молчала, зажав микрофон ладонью. Опытный в таких делах Сарацин это сразу понял.

Затем она очень быстро заговорила:

– Да-да. Я все поняла. Мой водитель сейчас за вами подъедет. Сообщите, пожалуйста, где вы находитесь. Мы вам поможем. Вы из Киева звоните? Не отключайтесь! А весточка при вас?

На этом месте Сарацин сбросил вызов и посмотрел в глаза Санаю:

– Отзыва на произнесенный пароль не было. Какая-то баба работала втемную. Ей кто-то подсказывал, что надо говорить.

– И никаких Генрихов Эдуардовичей? Вот дела!..

Сарацин кивнул.

– Похоже, это большие парни. Их почерк. Серые отзыв к паролю выдавили бы из жертвы любой ценой, а эти громилы – нет. По горячности, наверное, замочили бедного Генриха Эдуардовича, а потом спохватились. У них нет ни явок, ни паролей, ни связей, ни поставщиков. Я тебе точно говорю, эти быки всегда так тупят. Я их на своем веку навидался до боли в казанках.

– Важно не это. Мы теперь освобождены от обязательств перед Трофимычем.

Санай потер ладони и сказал:

– Ты не пойми меня неправильно. Я не радуюсь такому исходу. Просто надоело бегать по наэлектризованным канавам и рыжим лесам. Так случилось, что контракт отменяется, но если бы получатель был жив, то мы доставили бы ему хабар. Согласен? Может, еще по пиву?

– По-моему, нам пора менять место временной дислокации.

– В принципе я согласен. – Санай с наслаждением отхлебнул сразу половину кружки и бодро захрустел ржаными сухариками. – Допьем и пойдем. Мы когда в кофейню шли, я еще один цивильный барчик приметил. По улице направо. Он во дворах, очень удобная точка. Если что, через парк смоемся.

– Лучше найти надежную ночевку. Желательно с диваном.

– Эх, Сарацинушка! Мне и сухой деревянный пол сгодится. Я сейчас даже не уверен, что смогу на мягкой перине глаза сомкнуть.