Санара. Книга 1

— Меня интересует имя человека, который взял на дом книгу под номером триста тридцать шесть.

— Сейчас посмотрим… — Библиотекарша встрепенулась, когда номер позиции проник в глубинные отделы ее разума. — Постойте, но экземпляры с первого до пятисотого — это уникальные раритеты, и на руки мы их не выдаем.

— Однако книги на месте нет.

— Как… нет? Должно быть, ошибка.

— Пойдемте, посмотрим вместе.

Леолида огляделась спешно и нервно, как синичка. Посетителей, кроме меня, не было.

— Пойдемте.

И мы вместе зашагали к широкой, покрытой вытертым ковром, лестнице.

Полка точно, как в моем сне. Ряд из толстенных древних томов, название старинных букв ни на одном корешке не прочитать. И вдруг пустое место, маркированное номером «336».

— Быть… не может.

Она старалась держать себя в руках, приучилась за годы работы, что ошибки случаются, что-то перепутали, взяли и не сообщили, переставили, положили не туда…

— Я…

Ей срочно нужно было пролистать журнал, чтобы только не начать попусту волноваться, чтобы не допустить близко тот самый нежелательный инфаркт.

И вдруг — яркая вспышка — воспоминание в ее голове.

— Ах да! Для этой книги две недели назад выделили отдельный стеклянный бокс, в котором поддерживается оптимальная температура и влажность. Вещь-то ценная.

— Покажете?

— Конечно.

Край, к которому она приблизилась, отшатнулся от нее, почва под ногами восстановила стабильность.

Книга под стеклом действительно лежала. Но настоящей осталась только обложка — плотная, старинная, пахнущая магией Элео. Бежевая кожа, сложное тиснение, гранатовый замок. А вот внутри…

— Это подделка.

— Что?

Рука Леолиды взлетела, нервно взялась за белые жемчужные бусы, которые давно, еще в молодости, подарил ей покойный муж.

— Откройте бокс. И любую страницу.

— Не разрешено…

Она что-то прочитала по моим глазам. Каким-то образом уловила, что я сумею надавить, а край пропасти ей не нужен, ей еще хочется пожить, потому что розы… Ведь есть в оставшемся от родителей доме, куда она хотела переехать после выхода на пенсию, участок. На пенсию вышла, а вот в пустой отчий дом все не переезжала, боялась тишины и своей ненужности.

Щелкнул магнитный замок; отошло верхнее стекло.

Леолида осторожно, будто поднимала покрывало с мертвого инопланетянина, взялась за обложку. Откинула ее, положила, с упреком и триумфом посмотрела на меня — мол, видите, титульный лист тоже оригинальный! А дальше она, уже больше для того, чтобы успокоить совесть, перевернула еще… Увидела вставленную вместо настоящих страниц газетную бумагу, схватилась, серея, за сердце…

И это случилось при ней? Кража, подделка, скандал! Теперь вместо грамоты за выслугу лет ей предъявят обвинение, скажут — недоглядела…

— Меня… уволят.

— Не уволят.

Я взялась за ее кукольное в пиджаке плечо, не позволила упасть.

Насколько быстро вливалась в чужое сознание паника, настолько же быстро и выливалась — я замещала ее спокойствием, даже отстраненностью.

— Успокойтесь. Это просто ошибка. Я отыщу оригинал и верну его на место.

— Но…

Она хотела сказать — обложка и страницы уже отдельно. Не починить, не восстановить…

— Обложка тоже подделка. — Ей незачем знать правду. А совместить части древнего писания я смогу не хуже Элео. — Вы получите настоящую, целую, я вам обещаю. А сейчас закройте бокс, забудьте о случившемся, займитесь своими обычными делами. У вас ведь есть дела?

— Есть…

Она успокаивалась, хотя совершенно не должна была. И вовсе не потому, что верила пустым обещаниям, но потому что я подменяла чужие ощущения новыми: я — сотрудник специальной службы, о краже мы знаем давно, объект нашли, я просто зашла убедиться. И да, она, Леолида, ценный сотрудник, который только что помог властям…

— Вы… все вернете?

— Вернем.

«Ох, напугали вы меня», — качалась из стороны в сторону седая голова. Стеклянный ящик с подделкой закрылся; библиотекарша думала о том, что ей нужно начать сверку по журналу возврата, а она и так замешкалась. Уже пропустила обед, придется теперь на воде с соком до вечера — не жевать же тайком под столом при посетителях…

Я спускалась следом по лестнице и знала, что, если бы Леолида открыла бокс, находясь с кем-то другим, ехать ей сегодня до госпиталя на скорой.

А писания Элео теперь придется найти.

Грелся градус, накалялся мой к этому интерес. Попросить бы литературу по замку Доур, почитать, но лучше пока уйти — пусть Леолида о происшествии забудет.

Прогуляюсь лучше к кирпичному дому по улице Тенистая, три, узнаю, почему мне приснилась неизвестная квартира.

*****

(Only The Poets — Waking in the Dark)

На вид обычный дом, кирпичный, третий подъезд с торца. У крыльца велосипед; окно на первом открыто, из него тянуло ароматной жареной картошкой. Клумбы, скамейка с письменами подростков, гомон детворы с площадки. Меня не насторожило бы ничего, если бы ни обилие замаскированных видеокамер: одна у плафона фонаря над козырьком, вторая на водостоке под крышей, третья на фонарном столбе позади меня. Прямо пост спецслужб, а не мирный проулок с торцевым входом и потрескавшимся асфальтом перед ним.