Санаторий

Коридорный удивленно посмотрел на Варгина.

— Кто давал рекомендацию?

— Коридорный Матфей Унитер, — нашелся Варгин.

Его ответ явно успокоил недоверчивого собеседника, тот даже с уважением посмотрел на Варгина и пояснил:

— Тренаж есть тренаж. Берешь камень побольше и тащишь подальше на половину противника, условного, конечно. Справа — зона “А”, слева — зона “Б”. Дотащил, и айда обратно за следующим. На чьей половине камней не останется, тот и выиграл. Выиграла зона “А” — двойной обед за счет противника. Вот такие стимулы.

— А эти что — боковые судьи? — спросил Варгин, показывая на вооруженных охранников, стоявших цепью вокруг котлована.

— Санитары? Хе-хе, — засмеялся коридорный. — Точно, судьи. Если что не по правилам, убирают с поля.

Коридорный Цирик тоже засмеялся.

— Хватит, — вдруг оборвал коридорный. — Пойди переоденься. Давай, давай, новичок, — похлопал Варгина по плечу незнакомец.

Что же, фактов достаточно, по крайней мере для организации чрезвычайной комиссии Сообщества. Теперь главное — выбраться отсюда. Варгин двинулся обратно. Кое-как он добрался до проходной. Заходя внутрь, оглянулся назад, на скучные постройки. В общих чертах ему было все ясно. Оставались некоторые непонятные детали. Например, неясно было, где они держат такую прорву народа. Но времени было в обрез, и надо было еще успеть связаться с Кэтрин. Пропуск сработал и в обратном направлении. По-видимому, охрана не имела никаких специальных распоряжений на случай, если Варгин заглянет в прачечную. “Здесь, мистер Глоб, вы ошиблись, — думал Варгин. — Но не дай бог вам узнать об этом раньше, чем я покину Санаторий”. Он прекрасно представлял себе позицию властей: Варгин, знающий правду, не должен покинуть живым Санаторий. Но это лишь обязывало его удвоить бдительность. Удручала легкость, с которой он проник в прачечную, в так называемую прачечную, а потом вышел назад. Спрашивается, как он, имея дело с такими лопухами, так долго давал себя водить за нос? Отходя все дальше и дальше от страшного заведения, он все яснее и яснее осознавал, что именно этот вопрос будет для него главным, когда он вернется на Землю. Его опыт сыграл с ним злую шутку. Безмятежная картина всеобщего благополучия, а главное, всеобщего молчаливого одобрения действует усыпляюще на человека, разбалованного свободой, культурой и демократией. Ссылки на опыт кое-что оправдывают, но совсем не так много. Куда, спрашивается, он смотрел и о чем он думал после того, как ему растолковали про нетривиальный прогресс? Разве не мог он догадаться сразу, что всякое искусственное торможение невозможно без искоренения новых идей, и не только идей, но в первую очередь искоренения тех, кто может производить на свет идеи? Может быть, он и понимал это, скорее, даже наверняка понимал, но не решался поверить, принимая более гуманную модель этаких нерадивых социальных экспериментаторов, движимых утопическими мечтами. Мрачновато получается для утопии, заключил Варгин, вступая в городские кварталы.

Первым делом он позвонил Кэтрин. Никто не брал трубку. Ничего страшного, мысленно успокоил себя Варгин. Он поспешил в отель. У отеля, куда Варгин приехал на такси, стояли две черные машины. Одну из них он сразу узнал. Это был автомобиль Глоба. Действительно, в номере его ждал министр.

— Добрый день, мистер Варгин, — не вставая с кресла, приветствовал Глоб.

— Разрешите войти? — спросил Варгин.

— Какие могут быть вопросы? Вы у себя дома.

— Разве?

— Не надо кипятиться. Что же вы хотите, чтобы я, министр туризма, сидел у порога и ждал бы вас неизвестно сколько времени?

— Во-первых, туризм оставьте для подписчиков “Санаториум таймс”. Во-вторых, все это ваши проблемы.

— Мои проблемы? — обижаясь, переспросил Глоб. — Вы просили рукопись Ремо Гвалты, или она вам больше не нужна? Нужна? Нужна. Согласитесь, не могу же я такую важную, — слово “важную” министр произнес с какой-то двусмысленной интонацией, — вещь посылать почтой. Я должен передать ее в руки. Но где эти руки? — патетически вскрикнул Глоб. — Кстати, где вы гуляете? Где это вы так извозюкались? Поглядите на себя, что за вид? — Министр подошел к Варгину и начал внимательно оглядывать его. Варгин молчал. — Прогулки под дождем? — подсказал Глоб. — А где ваша спутница? — наседал министр.

В этот самый скользкий момент раздалась телефонная очередь. Варгин мельком посмотрел на часы. Был час, условленный для звонка Кэтрин. Он снял трубку.

— Варгин слушает.

Министр принял отсутствующий вид.

— Слава богу, — услышал он взволнованный голос Кэтрин.

— Я вас слушаю.

— Там кто-то есть? — спросила Кэтрин.

— Да, отель “Улыбка Фиббоначи”, — ответил Варгин.

— Глоб? — спросила Кэтрин.

— Я же говорю вам — отель, — сказал Варгин.

— Что-то изменилось? — спросила Кэтрин.

— Нет, вы ошиблись, это не триста четвертый номер, — сказал Варгин.

— До встречи, — сказала Кэтрин.