Санаторий имени Ленина

В тот раз Воронов в пламенную речь друга о скором крушении партии и комсомола не слишком поверил, однако подумал, что и сам засиделся на освобожденной комсомольской работе. Подключив все свои связи, Петр добился того, о чем давно мечтал: назначения главным редактором в газету «Юный знаменосец». В горкоме партии его знали хорошо и утвердили на должность без особых проблем. Воронов хотел попробовать себя в живом творческом деле, хотя прекрасно понимал, что в горкоме от него ожидают особой идеологический зоркости и надеются, что он приструнит захмелевших от воздуха гласности и оттого распоясавшихся в последнее время молодежных журналюг. Воронов помнил, что прежде эти акулы пера смотрели на него с легким превосходством – как обычно поглядывает творческая богема на чиновников. Внутри нарастала обида. Воронову вдруг захотелось увидеть заискивающий взгляд этих щелкоперов, услышать их доносы друг на друга и покаянные речи, глянуть на изнанку их жизни и окончательно успокоиться, убедившись, что журналисты – такие же несовершенные люди со всеми их слабостями и недостатками, как и все остальные.

Петр понимал: время не ждет. Советская власть шла к концу, длинные речи про скорое наступление коммунизма все давно забыли, и наконец появилась реальная возможность выпускать острую и популярную газету. Завладеть, так сказать, умами и сердцами современников. Придя в газету, Воронов расцвел, помолодел и в очередной раз женился. А его приятель Шура Соколов, едва только комсомол прекратил свое существование, принялся делать карьеру чиновника в сфере СМИ, параллельно организовав кооператив «Молодое кино». Стали появляться первые видеосалоны, потребность в голливудских боевиках и в запретной прежде порнушке требовала адекватного ответа… В общем, вскоре к Соколову потекли первые серьезные деньги. Все чаще Соколова называли за глаза Большой Шурик. Соколов не возражал, тем более, что рост и вправду имел немалый, почти два метра, и вообще считал, что пускай лучше зовут Большим, чем Маленьким.

Теперь старые друзья Воронов и Соколов регулярно встречались в одном из уютных ресторанчиков в центре Москвы. Частенько возникала необходимость «перетереть» последние новости и выработать стратегию дальнейших действий. За ними давно был закреплен столик в уютной дальней нише, где можно было без помех все «порешать».

– Ты видишь, Ворон, теперь можно все! Ну ваааще все! – горячился Соколов. – Не зря мы с тобой Белый дом защищали! Ну, не то чтобы реально на баррикадах с младшими научными сотрудниками парились, но «бабло» им подгоняли на горячее питание – будь спок! Теперь никакой политической трескотни, отвлекающей от дел, не будет. Демократия и свободный рынок, во как, брат, дело повернулось! Ни в какой партком-местком нас с тобой уже за аморалку не потащат. Теперь скажу главное. Ты башковитый чувак, Ворон! Вовремя подсуетился и в итоге имеешь в руках такой мощный инструмент влияния как ежедневную газету. А сейчас скажу тебе по чесноку: ты этот инструмент довольно херово используешь. Кого надо не мочишь и кого надо не пиаришь. А, главное. с рекламным рынком совсем не догоняешь. Чего ты зассал, друг мой Ворон? Мы с тобой давно уже не целки-школьницы! Действуй смелее! Срочно вставляй в свой желтый листок рекламу про бордели и пансионаты одного дня, про девочек-мальчиков, про сауны и массажные салоны. Я вон в моей видеофирме уже столько «бабла» срубил на порнушке, еще и детям, и даже, может, внукам моим хватит. Сейчас для тебя такой момент настал, когда один день год кормит. Думаешь, так всегда будет? Ни фига подобного! Ты же знаешь, Ворон, у нас в государстве телега неровно катит. То вправо качнется, то влево. Скоро как раз откат вправо начнется, цензура в том или в ином виде наверняка опять появится. Зуб даю! Но мы с тобой к тому времени уже в полном шоколаде будем. Не ссы, Ворон! Мы с тобой еще полетаем! До Лондонграда рано или поздно вместе долетим, обещаю!

Петр недоверчиво слушал бывшего зама, однако нутром чуял, что тот говорит дело. Деньги надо делать здесь и сейчас, пока еще в стране смутное время и новых дурацких законов наверху не напринимали. Петр знал, что Сокол врать не будет. Главное, друг никогда его не подставит и не кинет. Они с Соколовым боевые товарищи, чья дружба не раз проверена в номенклатурных боях. Грешили вместе и помногу, так что повязаны общими тайнами. Выездные комсомольские учебы с активистками-первокурсницами, сауны с девочками из отдела учета и прочие радости жизни имели в советское время сладость запретного плода, а сейчас… а что – сейчас? За аморалку никто не привлечет, на ковер в горком партии не вызовут. Реклама борделей ничуть не хуже любой другой. Бизнес на то и есть бизнес, чтобы извлекать прибыль, без всяких лирических отступлений. Иначе это уже не предпринимательство, а просто хобби…