Санаторий «Седьмое небо»

Впереди был выход в темный коридор. Возле последней колонны рядом с ним сгустилась тень. Шкуродер остановился и замер, вглядываясь: за колонной кто-то стоял и украдкой смотрел на них оттуда. Лица, скрытого в тени, было не разглядеть, но было видно, что это высокий мужчина, одетый в черный костюм и шляпу. Его странное поведение пугало Шкуродера: зачем он там прячется и почему смотрит на них пристально и явно враждебно?

Доктор Лобачев, успевший отойти на несколько шагов, обернулся и удивленно спросил, высоко вскинув седые брови:

– Что-то не так?

Шкуродер молча вытянул руку, указывая на дальнюю колонну. Доктор глянул в том направлении, издал короткий нервный смешок и с наигранным равнодушием произнес:

– Не обращайте внимания, это побочные эффекты.

– Что? – Шкуродер растерялся. О каких побочных эффектах может идти речь, если он еще не начинал лечение? Или это шутка? Как это понимать? В этот момент Лобачев поравнялся с человеком в шляпе и обратился к нему, как к старому знакомому:

– Что вы, Вениамин Казимирович, гостей пугаете? Идите в парк, погуляйте. Погода, вон, хорошая какая! Солнце сегодня.

Тот криво усмехнулся и, выйдя из своего укрытия, повернулся к Шкуродеру, который от неожиданности снова остановился как вкопанный. Незнакомец открыл рот и натужно, будто выдавливая слова, произнес:

– Не верьте этому шарлатану! А лучше сразу убейте, пока он не отправил вас в преисподнюю.

У Шкуродера задергался левый глаз. Он надавил на верхнее веко пальцем и так стоял, не зная, как реагировать на услышанное: человек в шляпе напоминал ему персонажа дешевого ужастика – актера, плохо играющего роль какого-то сумасшедшего маньяка.

– Идемте, Александр! – позвал его Лобачев. – Не смотрите на него, он не причинит вам вреда. Я вам сейчас все объясню, только не пугайтесь, ради Бога. Хотите фокус? – при этом доктор махнул рукой, будто хотел отвесить человеку в шляпе звонкую пощечину, но хлопок так и не прозвучал: человек попросту исчез, растворившись в воздухе, как тень, до которой, наконец, дотянулся солнечный луч.

От увиденного у Шкуродера задергался и правый глаз.

– Что тут у вас происходит? – просипел он нервно.

– Я же говорю: всего лишь побочные эффекты из-за особого поля, созданного здесь с помощью моего концентратора.

– Н-но… если это галлюцинация, то почему мы оба видели его? – Шкуродер потирал глаза, стараясь унять нервный тик, и все еще стоял, опасаясь сделать шаг вперед.

– Я бы не назвал это явление галлюцинацией, хотя природа их похожа. Да не стойте же, идемте! Вам ничего не угрожает. Они не опасны.

– Они? Вы хотите сказать, он тут не единственный?

– Да, встречаются разные экземпляры. Мы привыкли и не замечаем их, но вам, конечно, сейчас это кажется… невероятным, я понимаю. А вот и Лиля! – Взгляд доктора устремился к окну, и Шкуродер, проследив за ним, вздрогнул: на подоконнике сидела белокурая девочка лет семи с ярко накрашенными губами и нарумяненными щеками, что выглядело неестественно на лице такого маленького ребенка. И главное, секунду назад девочки там не было!

– Лиля и Вениамин Казимирович вечно бродят вместе. Неразлучники. Что ж, в том не было моей вины: у Лили было слабое здоровье, а Вениамину Казимировичу просто не повезло. Кто ж знал, что так случится? Ну, и медсестра, конечно, переборщила с дозой снотворного. Вот и маются теперь, бедолаги, не на том свете и не на этом, застряли… Но вы не бойтесь, это случилось больше тридцати лет назад… э-э… точнее, в восемьдесят пятом, да. На данный момент процедура отработана досконально, и уже несколько человек, получивших лечение, помолодели и осчастливлены.

Девочка спрыгнула с подоконника и побежала по коридору – совершенно бесшумно, как в немом фильме, – и вскоре растаяла, как и человек в шляпе. У Шкуродера закружилась голова, и ему пришлось отпустить подрагивающие веки и опереться о колонну обеими руками, чтобы не упасть. Лобачев подхватил его под руку и потянул за собой. Шкуродер послушно поплелся за ним, успокоенный его уверенностью, однако в сумраке коридора его поджидало новое потрясение.

Из темного угла у входа им навстречу с глухим рычанием выпрыгнуло нечто огромное, массивное и зубастое, сверкнули стальным блеском длинные когти, и, перед тем, как существо исчезло, Шкуродер успел заметить его человеческое лицо – мужское, заросшее густой щетиной, обрамленное длинными волосами, свисающими до плеч грязными сосульками, совершенно неуместное на зверином теле, заросшем серой шерстью. Инстинктивно отпрянув, Шкуродер впечатался плечом в стену, сбив с ног доктора. Тот с грохотом упал на пол, но сразу встал, потирая ушибленный локоть и ворча:

– Что за день сегодня! Сговорились они, что ли?! – и, уже громче: – Энвер! Энвер, негодник, я знаю, что ты где-то здесь! Я знаю, что это твоих рук дело! Вернись немедленно, иначе я сам отправлюсь за тобой, и тогда тебе не поздоровится!

Шкуродер шарил взглядом вдоль стен абсолютно пустого коридора с множеством дверей по обеим сторонам и никого не видел.