Санаторий «Седьмое небо»

Ответ резанул слух, и тотчас из памяти вынырнуло грустное лицо Хиблы, шепчущей: «Энвер – мой сын». Так вот почему лицо мальчика показалось таким знакомым! Он был похож на свою мать, как две капли воды: такое же угловатое маленькое личико, нос с большой горбинкой и огромные темно-карие глаза на пол-лица. Но Лев помнил, что Хибла рассказывала о десяти годах поиска и говорила, что теперь ее Энверу должно быть двадцать лет. Мальчик, сидящий рядом, едва тянул на десятилетнего. Как это возможно? Или, все-таки, это другой мальчик?

– А откуда ты? Из санатория? – спросил Лев.

– Я сбежал, – прошипел Энвер и прижал палец к губам. Взгляд его устремился куда-то за спину Льва, заставив того непроизвольно оглянуться.

Вначале Лев моргнул, решив, что у него что-то случилось со зрением – возможно, из-за сучка, попавшего в глаз. Но картина перед ним осталась прежней, хотя то, что было на ней, просто не могло существовать в реальности. Лев моргнул еще несколько раз, но огромное гориллоподобное существо, стоящее у соседнего дерева на четвереньках, никуда не исчезало. Существо выглядело бы, как человек, страдающий нездоровым гигантизмом – ростом не меньше двух с половиной метров, с массивными конечностями и непропорционально мелкой головой, если бы не короткая густая шерсть, или щетина, покрывающая все его тело. Смотрело оно в противоположную сторону, поэтому лица (или морды – в зависимости от того, кем являлось это жуткое существо) Лев рассмотреть не мог. Желая получить ответы на разрывающие мозг вопросы, Лев обернулся к новому знакомому, но того как не бывало: взгляд встретил пустоту. Поблизости ни одна ветка не покачивалась, и невозможно было представить, каким образом мальчишке удалось уйти, совершенно ничего не задев. Ветви магнолии куполом окружали их, и листва росла достаточно плотно. Инстинкт самосохранения заставил Льва вновь обернуться к чудовищу, и тут уж он совершенно опешил: существо тоже исчезло, причем было ясно, что уйти незамеченным оно просто не успело бы! Напрашивался неутешительный вывод о галлюцинациях. Лев решил, что непрерывный стресс, отсутствие сна и скудная еда сыграли с его разумом очередную злую шутку. Он потряс головой, будто это могло привести в порядок его мозги, выбрался из-под ветвей, захватив рюкзак, и обошел вокруг дерева. Ни мальчиков, ни чудовищ при этом не обнаружилось. Лев перевел взгляд на крыльцо санаторного корпуса, залитого ярким солнечным светом: до него было рукой подать. Думать об отдыхе в нескольких десятках шагов от дочери, с которой каждую секунду могло случиться что-то ужасное, показалось Льву кощунством. Собрав жалкие остатки сил, он направился к зданию, чувствуя, как каждый нерв в его теле натягивается струной. Скоро все станет ясно. Секреты вот-вот откроются. Всего несколько шагов…

Солнечный свет бил в глаза с такой силой, что Лев почти ничего не видел. Наверное, где-то за окнами в одной из комнат здания стояло большое зеркало, отсвечивающее мощным бликом. Первая ступень крыльца уже была под его правой ногой, а он все еще не мог разглядеть двери. Лев прикрывал глаза ладонью, но это почему-то не помогало. Вторая ступень, третья… Взгляд, устремленный вниз, наткнулся на детские ноги, обутые в голубые сандалии, и замер, в то время как сердце, наоборот, заколотилось, как бешеное, и лишь через секунду до Льва дошло, что надо посмотреть выше.

На крыльце стояла Раюшка. Она выглядела так же, как и в злополучный день на пляже: белый сарафан, голубые бретели купальника, обвивающие шею, волосы стянуты в два задорных высоких «хвостика»; лишь голубой дельфинчик был только на одной заколке, потому что другой лежал в кармане у Льва.

С шумом глотнув воздух распахнутым в недоумении ртом, Лев протянул к дочери руки, желая обнять ее, но потерял равновесие и упал на колени, упершись ладонями в твердый бетон. В следующий миг, когда он поднял голову, Раюшки уже не было. Крыльцо санаторного корпуса пустовало.

Взревев раненым зверем от приступа жгучей ярости к иллюзорной действительности, издевающейся над ним в течение последних суток, Лев в один прыжок достиг дверей и рывком распахнул обе створки. Оттуда на него хлынула затхлая густая безмолвная темнота.

Побочные эффекты

Шкуродер увидел, как его попутчик рухнул на асфальт, но не успел сообразить, что с ним произошло. Человек, выскочивший из автомобиля, втолкнул его в салон и, молниеносно переместившись на водительское место, ударил «по газам». Шины взвизгнули, и Шкуродера вдавило в сиденье, оттого что автомобиль пулей выстрелил вперед. Такая необычная встреча не на шутку его встревожила, однако не настолько, чтобы впасть в панику и пытаться выпрыгнуть из машины на ходу, рискуя жизнью. Он лишь спросил, стараясь не показывать испуга:

– Вы не хотите объяснить, что сделали с моим другом?