Санаторий «Седьмое небо»

А карусель мчалась, набирая обороты. На Льва накатил приступ дурноты, и он порадовался, что находится вне тела, иначе его вывернуло бы наизнанку. С другой стороны, если бы вывернуло, хоть полегчало бы. А так рвотный рефлекс вхолостую клокотал где-то внутри, причиняя неимоверные страдания, и непонятно было, закончится ли когда-нибудь эта безумная пытка или будет длиться вечно.

Когда Лев решил уже, что все происходящее с ним не что иное, как самый настоящий ад, из которого ему никогда не выбраться, его вдруг осенило. Светлая мысль подобно солнечному лучу прошла сквозь его измученную душу, согревая и давая надежду. Он вдруг понял, почему карусель не останавливается, заставляя его проживать снова и снова одни и те же моменты. И это было так просто! Просто, как все гениальное. Лев бежал по кругу лишь потому, что всегда убегал. Нужно остановиться. Что может быть проще? Не убегать. Ведь, сколько ни беги от проблемы, она не исчезнет. Она всегда и везде будет с тобой. Все равно нигде от нее не спрячешься, даже в кабинете со звуконепроницаемыми стенами.

И он остановился. Череда мчащихся картинок взорвалась и разлетелась по сторонам пестрыми осколками. Мельтешение прекратилось, и перед глазами проступили очертания очередной двери. На этот раз он должен пройти испытание до конца, чтобы выбраться из замкнутого круга.

Едва он сделал шаг вперед, дверь распахнулась перед ним, впуская в темноту длинного коридора, оканчивающегося вдали светлым квадратом – выходом, ведущим неизвестно куда. На стенах по обе стороны от него других дверей не было – значит, выход был только один. И Лев решительно направился к нему, чувствуя усиливающееся волнение.

Светлый квадрат сиял все ярче, ослепляя, и невозможно было разглядеть, что там, до тех пор, пока Лев не достиг порога. Когда глаза перестали слезиться, привыкнув к свету, он увидел Веру, стоящую спиной к нему у окна на противоположной стене, посреди уже знакомого ему банкетного зала: столики с той же едой, те же танцующие пары, те же музыканты, даже фотограф тот самый, то и дело смешно приседающий на ходу. Люба, его секретарь-референт, тоже была среди прочих, двигалась в такт музыке, встряхивая белоснежными волосами так энергично, будто собиралась взлететь с их помощью.

Вера, почувствовав его взгляд, медленно обернулась, и Лев замер, потрясенный: до чего она была красива. Скромное осеннее солнце, выглянувшее украдкой из прорехи в свинцовой пелене, сияло прямо за ней, и от того казалось, что вся ее тонкая фигура светится. Черты лица, нечеткие из-за этого свечения, трудно было разглядеть, но Лев не спутал бы эту улыбку ни с какой другой.

И все-таки он понял, что ошибся. Когда между ними оставалось лишь несколько шагов, выяснилось, что это… не Вера. Перед ним стояла Надя, сестра его жены, ее улучшенная копия: стройнее, моложе, и, главное – с жаждой жизни в глазах, которой у Веры давно не было.

– Я все-таки решилась пойти, – произнесла девушка вместо приветствия. – Хотя, наверное, не стоило.

– Я очень рад! – Лев удивился собственному восторженному ответу, ведь совсем не то хотел сказать, но потом сообразил, что находится в своем прошлом, которого не изменить. Поэтому его удел – наблюдать за происходящим.

– Тебе лучше было пойти на корпоратив с Верой. – Ее улыбка слегка потускнела. Надя нервно сжала руки в замок.

– С Верой? С ней никуда нельзя пойти. Увидев здесь столько красивых женщин, она только и делала бы, что следила за моим взглядом, не смотрю ли я на кого-то еще, кроме нее. И если ей удастся меня уличить – а ей всегда это удается, то… В общем, довольно с меня позора. И, знаешь, ты так сильно на нее похожа, поэтому никто и не поймет, что я пришел не с женой.

– Я так боюсь, что она вдруг узнает… Ведь никогда меня не простит! Мы же сестры. – Надя нервно оглянулась, будто Вера могла стоять у нее за спиной и все слышать.

– Во-первых, она не узнает. – Лев говорил уверенно и спокойно. – А во-вторых, это всего лишь корпоратив, просто вечеринка. Что плохого в том, что мы повеселимся здесь? Мне так хочется вспомнить то время, когда мы с Верой были счастливы, когда она смотрела на меня, а не искала, на ком остановился мой взгляд! Ты напоминаешь мне ее, такую, какой она была, когда мы познакомились: веселую, нежную, иногда смешную, иногда… нереальную. Как ты сейчас. – Лев коснулся локтя Нади. – Потанцуем?

Надя вздрогнула, но не сдвинулась с места.

– Воспитывать ребенка – непростая задача. Вере нелегко, – вступилась она за сестру.

– Брось! Нормальная женщина обретает счастье в материнстве. А знаешь, что сказала однажды Вера? «Дочь всю красоту у меня забрала». Можешь себе представить? У нее развился хронический психоз на фоне навязчивой беспочвенной ревности, а ревность – одно из самых ярких проявлений эгоизма.