Санчо, Жига и Митяй

– Ну, это ход такой – тонкий, умный, хитрый. Так говорят.

– Не тонкий ход, а Дон Кихот. Дон Кихот. Рыцарь был такой давно в Испании. Немножко, правда, того, – Митяй покрутил лапой у виска, – с ветряными мельницами сражался. Так вот, наш Валерьяныч на него здорово походит. Ну, не в смысле того, а такой же худой и длинный, усы, бороденка. А еще у этого Дон Кихота слуга был. Звали слугу Санчо, и ездил он на осле.

– Не слуга, а оруженосец, – поправил Санчо Митяя.

– Вот Валерьяныч и назвал его Санчо.

– А осла у Санчо звали Митяем? – предположил Жига.

Теперь уже Санчо рассмеялся.

– К ослу моё имя никакого отношения не имеет, – сердито сказал Митяй. – Подкинули меня Валерьянычу маленьким пушистым котенком. Под дверь, в большой коробке. А в коробке записка лежала: «Зовут его Митяй».

– Подкидыш он у нас, – перестав смеяться, сказал Санчо.

– Ну, ты, если разобраться, у нас тоже далеко не испанский мастиф, – поддел его Митяй.

Не известно, чем бы закончилась начинающаяся перепалка между Митяем и Санчо, но в квартире с сумкой в руках появился Глеб Валерьяныч – высокий и худой старик с бородкой клинышком и торчащими в стороны усами. На нем была белая летняя шляпа и светлая рубаха с короткими рукавами.

– Кажется, у нас гости? – спросил он.

Через полчаса Глеб Валерьяныч со словами «будем брать понемножку» спрятал бумажник с долларами в старый комод, что стоял спальне, и, достав на кухне кастрюлю побольше, принялся варить суп из мясных косточек и с макаронами.

День десантника

А на следующий день пропал Митяй. Сразу после завтрака. Вышел во двор прогуляться и пропал. Жига два раза вокруг дома обежал, но так нигде его не нашел. Валерьяныч с Санчо сильно не переживали: не первый раз такое случается. По весне, бывало, и по нескольким дням пропадал. Как-то раз приполз еле живой: мало, что коты с соседнего двора его хорошо отметелили, так он еще и с водосточной трубы сорвался.

– Какой черт тебя на водосточную трубу-то понес? – ругался тогда Валерьяныч, перевязывая Митяю заднюю лапу. – Деревьев во дворе не хватает?

– К Мурке через окно хотел забраться, – вздохнув, признался Митяй. – Хозяйка её на улицу не отпускает.

– Какой этаж?

– Пятый.

Вот и сегодня Митяй пропал.

– Ничего, нагуляется и к вечеру вернется, – сказал Жиге Валерьяныч, посматривая в окно на кухне: мимо по улице, громко сигналя, проехало несколько машин. Мускулистые и загорелые парни в тельняшках и голубых беретах, высунувшись по пояс из люков машин, размахивали флагами.

– Чего это они сигналят? Праздник какой, что ли? – спросил Санчо, зацепившись передними лапами за подоконник и тоже выглядывая в окно.

– Второе же августа сегодня, День десантника, – вспомнил Валерьяныч.

Но ни к вечеру, ни поздно вечером Митяй так и не вернулся.

Вернулся Митяй только на следующий день, к обеду. Грязный и помятый, с двумя новыми кроссовками под мышками.

– Где Валерьяныч? – спросил он хриплым голосом.

– В мастерскую свои штиблеты в починку понёс, – ответил Санчо. Он с Жигой смотрел телевизор.

Положив в угол кроссовки, Митяй, пошатываясь, прошёл на кухню, где долго хлебал из-под крана холодную воду. После чего завалился в зале на старенький диван – тупо уставившись в потолок, вытянув задние лапы и сложив передние на груди.

– Эй, ты живой там? – минут через пять спросил его Санчо, оторвавшись от телевизора.

– Живой, – еле слышно ответил Митяй.

– У Мурки, небось, своей пропадал?

– Не был я ни у какой Мурки.

– А где же был? Новую подружку, что ли, завёл? – спросил Санчо, подмигнув Жиге.

– День десантника отмечал, – нехотя ответил Митяй.

– Десантника? – переспросил Санчо и залился смехом. – Жига, ты посмотри на этого десантничка! Хотя почему бы и нет? С крыши падал, с карнизов и деревьев срывался, с водосточных труб тоже. С кем отмечал-то, с такими же десантниками как ты, с соседнего двора?

– С настоящими! – гордо ответил Митяй и сел на диване, свесив лапы. – Я с ними в нашем парке у фонтана познакомился.

– Небось, и в фонтане купался?

– Даже три раза. Один раз в нашем парке, а два – в ЦПКиО.

– То-то, чую, от тебя какой-то псиной несёт! Не просох, видно, еще. А что это у тебя вся грудь просвечивает? Будто шерсть клочками отвалилась. Ты, случайно, не лишай подцепил?

Митяй уставился на свою грудь – сквозь изрядно поредевшую шерсть просвечивало розовое тельце.

– Вспомнил. Не лишай это, – сказал он. – Это я тельняшку на себе рвал. Я же тоже полосатый.

– А где валерьянки взял? – спросил Санчо. – Не мог же ты на трезвую голову такое отчебучить.

– В одной аптеке. Я у них мышей ловлю, а они меня валерьянкой иногда снабжают.

– А кроссовки, где взял?

– Это мой подарок Валерьнычу, – гордо ответил Митяй.

– Ну, это козе понятно. Не ты же в них ходить будешь. Я спрашиваю, где взял? Не купил же – денег у тебя нет. Спёр, что ли?

– Ничего не спёр. Мы после фонтана с ребятами на рынок вещевой пошли. Там торгаши мне кроссовки и подарили.

– Прям так и подарили? – ехидно усмехнулся Санчо.

– Да, так прям и подарили!

– Как десантнику, в честь праздника?